– Врешь. В лучшем виде дойду, дай только мне в аппетит войти и позавтракать хорошенько, – отвечал Петр Михайлыч. – Вот Анисья грибы изжарит, я в аппетит войду – и после завтрака отправимся. Куда нам торопиться? Над нами не каплет.
Егерь махнул рукой.
– А к двенадцати часам, того и гляди, доктор Богдан Карлыч приедет. Он обещался сегодня приехать. Приедет и потребует, чтобы я с ним на охоту шел и дичь ему указал.
– А ты не ходи.
– Как я могу не ходить, ежели я свободен? Доктор такой же член охотничьего общества, такие же деньги платит, как и вы.
– Врешь, опять врешь. Ты не свободен, ты занят, ты со мной, и как только доктор подъедет с избе, так мы с тобой и отправимся.
– Да ведь у вас уж и теперь ножной инструмент плохо действует, так как же отправляться-то?
– А Стакан-то на что? Стакан довезет до выводков. Стакан! Ты тут?
– Здесь, ваша милость, – послышалось из-за перегородки, и показался мужик Степан. – Могу ли я отойти от вашей милости, коли вы тут! Мы все дела бросим, а около вашей чести будем присутствовать.
– Так закладывай лошадь в тележку. На выводков со мной поедешь! – отдал приказ Петр Михайлыч.
– В один монумент, ваше степенство! – засуетился мужик.
– Стой, стой! – остановил его егерь. – Твое руководство будет ни при чем. Не доедем мы, Петр Михайлыч, до выводков на лошади. Ведь это в Кувалдинском лесу, а там и проезжей дороги нет, – обратился он к охотнику.
– Есть. Я до Акима Михайлова сторожки на прошлой неделе ездил, – сказал мужик.
– А от Акима Михайлова сторожки еще около трех верст до выводков, а Петр Михайлыч сегодня нешто ходок!
– Я на три версты не ходок? Нет, это ты врешь, Анфилоша. Точно, что я теперь поослабел малость, но вот как подзакушу грибками, так три-то версты в лучшем виде… Запрягай, запрягай, Стакан! Полдороги ты меня подвезешь, а полдороги я с Амфилошей – и в лучшем виде выводков подстрелим.
– Да вам теперь, Петр Михайлыч, не только что в куропатку, а в сидячего гуся не попасть, – отвечал егерь.
– Мне не попасть? Мне? Нет, это ты оставь. Я, хвативши-то горького до слез, еще лучше стреляю. Помнишь, на уток-то ходили? Как я был пьян! А три утки подстрелил. Живо, Стакан! Одна нога здесь, а другая чтоб там!
Мужик побежал запрягать лошадь.
– Петр Михайлыч! – кричала из кухни Анисья. – Грибы-то вам не подать ли на огород? Все-таки бы вас там воздушком пообдуло.
– На огород? Правильно. Давай на огород, – откликнулся охотник. – Тащи туда, Амфилотей, водку. Где моя шапка? Нет, уж доктору выводков не заполучить. Мы ему утрем нос.
Началось переселение на огород, находящийся на задах избы. Егерь ворчал, но все-таки перенес туда водку. Через четверть часа Петр Михайлыч и егерь сидели на огороде под старой вишней, усеянной ягодами. Перед ними на врытом в землю столике шипели грибы на сковородке, стояла бутылка и стаканчики.
– Наливай