икринкой ли чего-то большего,
светлячком, неожиданным,
мучительным уколом,
ускользающим лучиком…
И надо быстро решить, что с ним делать, – схватить
ускользающий над бездной знак, начертанный огнем
или каплей дождя по стеклу,
отдаленным странным звуком или эхом его…
Или отмахнуться, упустить и забыть?
Навсегда.
Вот, наверное это и спасает иногда эти знаки от забвения?
Как будто это что-то значит для вселенной, ха-ха.
А эта смешинка часто убивает возможность вглядеться,
«вчувствоваться» в этот знак ниоткуда.
Наверное, знак – это обоюдная возможность,
попытка открыться, зацепиться за край пропасти,
скользкий и неотвратимый.
И чем труднее ухватить этот знак, брошенный мне сигнал
и спасательный круг сурового моряка – Вдохновения,
тем ярче и мучительнее ощущение,
как будто берешь с земли
раскаленный ключ,
с виду холодный и черный в первое мгновение,
но жгучая боль
и запах горелого мяса своих пальцев
накрывает с головой, валит с ног и отнимает разум.
Но чаще, это просто горячая картофелина,
брошенная мне хитрым кашеваром,
хочешь – ешь, не хочешь – ничего больше не будет.
Я перекидываю ее между ладонями,
а потом оказывается, что всё зря.
И ничего не понятно.
– Постой, ты говорил про загадку…
– А… это? Уже не важно. Кажется я понял.
– Так в чем загадка?! Ответь, я тебя долго слушал.
– Прости… Я тогда хотел спросить, – почему мне не пишут отзывы читатели? Хоть бы чертыхнулись в ответ, или сказали, что я профан.
Но они молчат. «Как будто я со стенкой разговариваю!»
«Что, совсем никакого отклика нет?» – хочу я их спросить.
– Похоже, ты сердишься? А они ведь ничего тебе не должны.
– Да, ты конечно прав. И всё же, ведь я пишу не только для себя, но и для них. И не всегда понимаю, для кого больше.
– Может все дело в том, что ты мечтаешь о раскаленном ключе, а на деле, можешь только жонглировать картошкой? А кому это интересно?
– Неприятно, не хочется соглашаться. Хочется верить в себя. Ведь я не вру. Ты-то мне веришь?
– Да кто я такой, чтобы тебе не верить? Верю…
– Спасибо.
Так!
Ничего никогда изменить нельзя.
Даже что-то меняя
усилием сверхчеловеческим.
Можно… лишь движение марева знойного
в метре от глаз всколыхнуть,
отодвинуть чуть-чуть, в сторону
прыгнуть и сжаться в комочек,
деревом стать и расправиться с ветром.
Правда – хуже всегда.
Больно, дико, нахраписто, тьфу!
Невозможно.
Всё, замолчите. Отстаньте, помощники.
Добрые, злые. Хитрые, умные, глупые… Все!
Замолчали!
Обиделись,