И наконец, «Ты едешь бледная». Её опять своим голосом.
Ты едешь бледная, ты едешь пьяная
По тихим улочкам совсем одна.
Это песенка о замужней особе, жизнь которой прошла напрасно, впустую, ничего не оставив после себя, кроме не слишком ярких воспоминаний о любовнике и алых диванных подушках в его жилище, – так мною лично воспринималась судьба несчастной.
В общем, получился как бы отдельный сольный концерт – первый и последний за все годы моего пребывания на зоне.
– А вы талант! – с восхищением воскликнула Амвросиева по окончании моего выступления. – Голос тембра… как у Карузо. И какая виртуозная игра на аккордеоне! Сразу видно, что вы не просто занимались пением и музыкой – за плечами у вас серьёзная подготовительная школа. Вам на столичных сценах вполне можно… Знаете, уважаемый, я могла бы замолвить за вас словечко кому надо по поводу вашего певческого дара. Когда заканчивается срок вашего заключения?
– Через тринадцать лет.
– Через… О ужас!
Вокалистка не ошиблась. В былые времена я занимался музыкой у хороших, сильных преподавателей. И пением тоже. С малых лет. А начинал на гитаре в детской музыкальной школе.
Несколькими годами позже, когда я уже вполне освоился в музыкальной сфере, мне посчастливилось услышать песни Татьяны Кавановой и увидеть её саму в роликах Интернета; чудная певица, женщина необыкновенной красоты, она сразу покорила меня своим талантом. И сама она, и аккомпанемент – гитара и аккордеон, – сопровождавший её вокал, были просто ошеломительны. Аккордеонист заколдовывал виртуозностью игры.
Мне захотелось овладеть и этой ручной гармоникой, о чём я и поведал своей матери.
– Валюша, у нас нет денег на дополнительное музыкальное образование для тебя, – смущённо ответила она. – Иначе с радостью выделила бы. И на покупку аккордеона, разумеется.
Моя мать была учительницей русского языка и литературы в средней школе, и её более чем скромной зарплаты хватало только на оплату коммунальных услуг и довольно ограниченное, а временами просто скудное пропитание. И на дешёвую одежду, в которой только что не стыдно было находиться в школьном коллективе и вообще среди людей. Дабы выйти из затруднительных денежных обстоятельств, мать круглый год занималась репетиторством.
Ладно, нет так нет. В ту пору я уже был четырнадцатилетним подростком, и с наступлением лета устроился по объявлению на сезонную работу в «Ольминские кущи» – поместье Вениамина Шабалина, одного из самых известных фермеров района, в его плодовом саду.
Одних только грушевых и яблоневых деревьев у Шабалина было шесть тысяч, так что пахать нанятым людям приходилось через край. И мне тоже. Нередко от рассвета до вечерних сумерек. Без каких-либо скидок на возраст.
Зато при окончательном расчёте я получил столько, что хватило на приобретение бэушного аккордеона