– Это все из-за слабых легких?
– И из-за них в том числе.
– Но она не ходит…
– Она пойдет, а легкие можно тренировать. Сегодня же и приступим.
Ах, как же он был беспощаден, этот похожий на ворона чужак! Он придумал для Лизы упражнения и следил, чтобы она все делала правильно. А у нее ничего не получалось. Вот совсем ничего! Она плакала, от бессилия и злости до крови кусала губы, винила ментора в жестокосердии, а он внимательно выслушивал все сетования, а потом говорил:
– А теперь, мадемуазель Элизабет, повторите-ка последнее упражнение еще пять раз.
И она повторяла. Сначала пять, потом десять, а потом и все тридцать, чтобы в один прекрасный момент осознать, что невозможное становится возможным, стоит только захотеть. В начале июня Лиза встала на ноги и не упала, в середине месяца сделала первые шаги от своей кровати до окна и обратно. И пускай ноги не слушались, а поясница и вовсе грозила переломиться пополам, Лиза понимала – теперь у нее точно все будет хорошо. В тот день она перестала плакать, а мама начала улыбаться мсье Жаку. В конце июня Лиза впервые вышла во двор. Там и упала. Но падать в мягкую траву было совсем не больно, и она рассмеялась. И мсье Жак рассмеялся вместе с ней. Его смех казался похож на воронье карканье, но Лизу это больше не пугало. Жаркое солнце путалось в его смоляных волосах, золотило смуглую кожу, и Лизе он казался почти красавцем.
– Меняем методу, мадемуазель Элизабет, – сказал ментор, отсмеявшись.
– Все хорошо? – На их смех во двор вышла мама, приложила ладонь ко лбу, чтобы лучше видеть.
– Все прекрасно, мадам Ольга! Мы идем купаться!
– Нет, погодите! – Мама сбежала с крыльца. – Это совершенно невозможно! Лиза не умеет плавать!
– Значит, самое время научиться, – сказал мсье Жак таким тоном, что мама не стала перечить, а Лиза так и вовсе обрадовалась.
До пруда было недалеко, и всю дорогу мсье Жак нес Лизу на руках. Он шагал размеренно, дышал ровно, мышцы под тканью белоснежной сорочки бугрились, а в вырезе что-то тускло поблескивало. Не нательный крестик – что-то другое, круглое. Лизе хотелось спросить, что это, но она не стала, просто смотрела, как солнечный свет просачивается сквозь сплетение липовых ветвей, и думала о том, как это здорово – учиться плавать. Мама, идущая рядом, тоже думала о чем-то приятном, на губах ее блуждала мечтательная улыбка.
Вышли к пруду. В обрамлении старых лип он казался огромным зеркалом со стальным оттенком, как у шпаги мсье Жака. Мсье Жак бережно опустил Лизу в тень под кряжистой липой. Девочка упрямо встала на ноги, обеими руками обхватила шершавый ствол, а мама тут же подхватила ее за талию.
– Излишняя опека вредна не только будущим воинам, но и юным леди, – сказал мсье Жак и, сбросив башмаки, ступил на узкую полоску песка.
– Должно быть, вода холодная? – спросила мама, продолжая поддерживать