“Гранатовый браслет” читал когда-то,
И все приемлю. Жизнь всегда права.
И вечная любовь не виновата.
И цвет кроваво-красного граната
Красив, как горы, море и трава.
Не для меня торжественность трагедий.
И если я, оставшись одинок,
Целую след твоих прекрасных ног,
То потому, что радуюсь победе:
Победе Солнца над холодной тьмой,
Твоей, Любовь, победе надо мной.
56
“Если бы глупец был последователен в своей глупости, то он стал бы мудрым.”
Воспоминанья наших прежних встреч
Меня тревожат яркостью своею,
Как будто то, что не сумел сберечь,
Беспомощный, я возвратить сумею.
Глупец! Зачем я дал себя увлечь?
С тех пор я только с каждым днем глупею,
Стремясь безумной музыкой облечь
Такую же безумную идею.
Но мне давно и хорошо знаком
Простой диалектический закон,
Что делает возможной невозможность:
Все надо до предела довести —
Там даже глупость сможет перейти
В свою прямую противоположность.
57
Я был навязчив. Ты меня прости.
Я “слишком щедр” и – “получаю сдачи” —
И должен справедливость соблюсти —
Не стать беднее и не стать богаче.
Я надоел. Ты говоришь: пусти.
Я надоел. Но я не мог иначе.
Откуда знать мне, как себя вести,
Чтоб избежать подобной неудачи?
Я надоел. Я был красноречив.
В тщеславном поэтическом угаре
Я цену набивал себе, забыв,
Что я – не зазывала на базаре.
Что ставший из товарища – товаром
Сгниет, но взят не будет даже даром.
58
Тогда я волновался, но не так.
Тогда все было как-то проще, легче.
Теперь же я теряюсь, как дурак,
Боясь значенья каждой нашей встречи.
Боюсь огня, который сеет мрак
В безжалостной борьбе противоречий.
Боюсь, как сознающий слабость враг
Боится неизбежности увечий.
Мне жаль себя: мне жаль, моя любовь,
Пролить тобой наполненную кровь
Без пользы для тебя и – значит – даром.
Я жить сейчас хочу, как никогда.
Так пощади меня, моя беда,
Не торопись с губительным ударом.
59
Портик музея Арктики:
Классика и колонны.
Как далеки от практики
Прежних веков каноны.
Физики, математики,
В технике чемпионы,
Мы позабыли аттики
Портики и канцоны.
Но здесь, в ресницах взор тая,
Утром ты ходишь мимо,
Как итальянка гордая
Мимо развалин Рима…
И вновь я – в какой-то мере —
Данте Алигиере.
60
Ты, как земная женственность, красива,
А женственна, как тысяча богинь.
Такая красота, как блеск залива
В