На следующее утро ласси отправилась в хлев посмотреть, как дела у Эйнара. Она послушала кур, но совсем недолго. Да, они болтали, но не очень интересно, и они не замечали, когда она им отвечала. Девочку больше заботила оленуха. Как и отцу, ей не хотелось, чтобы беломордую зарезали. Олени никогда ее особенно не занимали, но именно эта оленуха была самой красивой в их маленьком стаде.
При мысли об олене ласси остановилась, едва войдя в хлев. Ведь она говорила с белым оленем. Неужели он сотворил с ней нечто такое, что теперь она может говорить с животными? Девочка вспомнила о его поцелуе, о прикосновении его мягкого носа к своему лбу, о тепле его дыхания. И в груди у нее родилась уверенность: это дар не Бога, а странных древних духов земли.
– Ты собираешься помогать или нет? – спросил Эйнар из дальнего угла хлева.
В одной руке он держал ведро, а в другой табуретку. Они служили ему щитом, позволявшим удерживать оленуху в углу. Та жалобно мычала, ее карие глаза закатывались.
– Больно, больно, больно, – стонала она.
– Эйнар, прекрати! – Ласси подскочила к брату и легонько стукнула его по плечу. – Ей больно.
– Она просто упертая, – проворчал Эйнар, размахивая табуреткой перед носом у оленя.
Издав звук наподобие кашля, обычно кроткое животное увернулось и действительно бросилось на Эйнара. Ласси шагнула вперед и поймала оленуху за истертый веревочный ошейник, когда та уже прыгнула. Тяжелое животное протащило ее несколько футов, прежде чем остановилось, и Эйнар нырнул в кучу опилок и сухого мха, используемых на подстилку для оленей.
– Тихо, тихо, ну же, тихо, – стала успокаивать ласси беломордую. – Не обращай внимания на глупого мальчишку и расскажи мне, что не так.
– Больно.
Оленуха, тяжело дыша, привалилась к девочке. Бедняжка дрожала, на густой бурой шкуре проступили влажные пятна пота.
– Где больно? – проворковала ласси.
– Вымя, – ответила оленуха и содрогнулась.
Эйнар стоял в нескольких шагах от них и, разинув рот, таращился на младшую сестру:
– Она вправду с тобой разговаривает?
– Да, – коротко отозвалась девочка и опустилась на колени возле оленя. – Пожалуйста, дай мне посмотреть. Обещаю не делать тебе больно.
Оленуха снова вздрогнула, но все же кивнула.
Ласси нагнулась ниже и посмотрела на раздутое вымя оленухи. Трудно было что-то разглядеть сквозь густую свалявшуюся шерсть. Наверное, поэтому Эйнар раньше и не заметил беды. На одном из сосков темнела отметина от укуса, и там началось воспаление.
– Ее укусила лиса, – сообщила девочка брату. – Посмотри сюда.
Эйнар нагнулся посмотреть и негромко присвистнул.
–