Спорить с ним было бесполезно, и я взялся за рукопись, озаглавленную «Императорская династия Америки», понимая, что изучаю ее в кабинете мистера Уайльда в последний раз. Я читал, волнуясь и дрожа от наслаждения. Когда я закончил, мистер Уайльд забрал рукопись и, повернувшись к темному коридору, соединявшему спальню и кабинет, громко позвал:
– Вэнс!
Тогда я впервые заметил человека, скорчившегося среди теней. Ума не приложу, как смог проглядеть его, пока искал кошку.
– Подойди, Вэнс! – закричал мистер Уайльд.
Тень поднялась и, пресмыкаясь, двинулась к нам. Я никогда не забуду лица, которое разглядел в дневном свете.
– Вэнс, это мистер Кастейн, – сказал мистер Уайльд.
Не успел он договорить, как человек бросился на пол перед столом, крича и задыхаясь:
– О боже! О боже мой! Помогите мне! Простите меня! О мистер Кастейн, держите этого человека подальше. Вы не можете, не можете этого желать! Вы – другой, спасите меня! Я сломлен… был в лечебнице и теперь… когда все стало налаживаться… когда я забыл Короля… Короля в Желтом… но я снова схожу с ума… схожу с ума…
Его голос оборвался приглушенным хрипом, ибо мистер Уайльд прыгнул ему на спину, обхватив горло бедняги правой рукой. Когда Вэнс сполз на пол бесформенной кучей, реставратор вновь проворно вскарабкался в свое кресло и, растирая изувеченные уши костяшками пальцев, повернулся ко мне и попросил передать гроссбух. Я снял книгу с полки, и он открыл ее. Мгновенно пролистав исписанные каллиграфическим почерком страницы, мистер Уайльд самодовольно кашлянул и указал на нужное имя.
– Вэнс, – громко читал он, – Осгуд Освальд Вэнс.
Услышав это, человек на полу поднял голову и повернул к реставратору подергивающееся лицо. Его глаза налились кровью, губы распухли.
– Заходил двадцать восьмого апреля, – продолжал мистер Уайльд. – Профессия – кассир в Национальном Сифортском банке, отбывал срок за подделку денег в тюрьме Синг-Синг, откуда переведен в лечебницу для душевнобольных преступников. Амнистирован губернатором Нью-Йорка и освобожден из лечебницы девятнадцатого января тысяча девятьсот восемнадцатого года. Репутация испорчена в Шипсхед-Бэй. Ходят слухи, что он живет не по средствам. Репутация должна быть восстановлена немедленно. Гонорар тысяча пятьсот долларов. Заметка: растратил примерно тридцать тысяч долларов с двадцатого марта тысяча девятьсот девятнадцатого года, прекрасная семья и, благодаря влиянию дяди безоблачное настоящее. Отец – президент Сифортского банка.
Я взглянул на простертого на полу человека.
– Поднимайся, Вэнс, – мягко проговорил мистер Уайльд, и тот встал словно сомнамбула. – Он сделает, как мы скажем, – заметил реставратор и, открыв рукопись, прочел всю историю Императорской династии Америки.
Затем ласковым шепотом повторил самое главное застывшему перед ним бедняге: его глаза были совершенно пусты, и я вообразил, будто он окончательно