Под покровом ночи троица хулиганов пересекла мальчишескую спальню и, с трудом сдерживая хохот, приблизилась к койке со спящим Саввой.
Тимофей передал тюбик с пастой Якову и прошептал:
– Ты рисуешь половые органы лучше, чем мы с Забитом…
– Ога, – поддержал азербайджанец. – Мы помним твой почерк на стенах школы…
Оценив оказанное ему доверие, пацан с ирокезом деловито принял у главы шайки мягкую трубочку, открутил крышку и, выдавив немного зубного геля на палец, начал размалёвывать дрыхнущего толстячка.
Утром…
Бабурина растормошил Дубовцев. Зевающий пухляш вылупился на него возмущённым дремотным взглядом и, нащупывая на тумбочке свои очки, проворчал:
– Подъём ещё не объявили, чего пристал? Такой чудный сон прервал! Мне только привезли бесплатную пиццу, а тут ты…
– Идём в ванную, дурачок, если не хочешь, чтобы коллектив тебя высмеял! – вытягивая товарища за руку из постели, сказал Федя.
– Белены объелся что ли? – тупил Савва, напяливая пару дополнительных глаз.
– Смотрите, у жирного на лбу писька!!! – внезапно проорал Тим, тем самым разбудив всю спальню.
Мальчишки, улицезрев на лбу толстячка искусно изображённый член, разразились оглушительным ржачем.
– Ну ясно, откуда ноги растут… – цокнул Дубовцев и сопроводил залившегося краской Бабурина до раковины, где тот смыл непристойную картинку со своего лица.
29
Алексей Трофимов отворил дверь небольшого магазинчика под названием “Карнавал”, и в тот же миг над его головой празднично зазвенели блестящие колокольчики. Капитан спустился вниз по трём миниатюрным ступенькам, а за ним, пригнувшись, чтобы не удариться макушкой о низкий проём, проследовал лейтенант Сергеев.
Весьма тесная полуподвальная каморка вмещала в себя множество товаров, плотно набитых на стоящих у стен металлических стеллажах и спрессованных в картонных коробках, которые возвышались на полу у нижних полок. Лавка пестрила всевозможными костюмами, масками, декорациями, разнообразными штучками для розыгрышей и ещё кучей диковинных аксессуаров.
Спёртый воздух делал нахождение в этом месте поистине невыносимым. Даже отсутствие брошенных в машине кителей не прибавляло милиционерам чувства комфорта, так как тела отказывались дышать и сквозь их голубые рубашки.
Одинокая тусклая лампочка, висящая на влажном бугристом потолке, с трудом освещала крохотную территорию. Противный запах химии, резко бьющий в нос, довершал картину.
Офицеры заявились сюда к половине одиннадцатого утра, практически к самому открытию. Отчего-то Трофимов пребывал в дурном расположении духа, поэтому Павел, в основном, молчал, чтобы не разгневать старшего по званию.
Капитан внимательно огляделся и подошёл к стеллажу, где лежали горы масок на любой вкус. Напарник, покорно плетущийся за ним, взял в руки резиновое лицо вымышленного существа, повертел его, пощупал, порастягивал, потыкал в прорези