Пиная шишки, в изобилии лежащие на земле, Игнатов помял вспотевшие чешущиеся яйца, обогнул крайнюю к пляжу сосну и шагнул на гальку, загребая в свои “дырявые” сандали мелкие камешки.
На пляже его возлюбленного не обнаружилось, зато отыскались вещи, оставленные на берегу: полотенце, пакеты, мангал…
– Герман! – проорал парень. Ответом ему послужила мёртвая тишина. – Герман! Чёрт бы тебя побрал, обаятельный ты засранец! Хочешь напугать меня, да? Лучше чмокни в задницу, не выгорит! Дуй ко мне!
Но бой-френд не отзывался.
Май, нацепив на лицо широченную улыбку, зашагал к старому деревянному сараю.
– Эй, я знаю, что ты там, шалун!
Дверь в помещение оказалась открыта. Игнатов заглянул внутрь, выискивая своего партнёра. Он мог спрятаться где-нибудь среди многочисленных лодок и катамаранов.
– Герман, я не собираюсь соваться в этот жуткий склеп. Он же держится на соплях да на честном слове, не дай Бог обвалится! Хватит паясничать, не смешно уже! Если ты резко выпрыгнешь передо мной, я выебу тебя в анус как грязную сучку! Так что завязывай!
Молчание. Довольная ухмылка постепенно сползла с физиономии Мая. На сей раз ему сделалось не по себе.
– Что ещё за шуточки? – проворчал Игнатов и обратил взор на пирс, опёршись ладонью о косяк дверного проёма.
Парень заметил, что конструкция сильно повреждена. Часть её вообще отсутствовала, и у разлома плавали куски досок, бывших продолжением деревянной дорожки. Там же на небольших пенистых барашках волн колыхался спасательный круг. Лодку, привязанную к одной из свай, слегка подтопило.
Май серьёзно встревожился. С бешено колотящимся в груди сердцем он осторожно добрался до неровно обрубленного края причала и изучил нанесённый ему урон. Складывалось впечатление, что кто-то взял и снёс приличный кусок сооружения. Из заострённых концов покорёженных брусков торчали пучки заноз, а мутную багровую воду заполонили опилки, щепки и фрагменты досок. Они тянулись длинной полосой, уходя дальше в озеро.
Игнатов, вытерев потный лоб, посмотрел на подаренные ему Германом наручные часы “Rolex” из нержавеющей стали с автоматическим подзаводом, где на серебряном циферблате имелся индикатор с числом нынешнего месяца: “9”. Стрелки показывали время 12:43. Миновало уже более получаса, как его парень смотался на пляж и бесследно исчез.
Май отвлёкся от часов и боковым зрением различил некий предмет, качающийся на волнах и подплывающий к пирсу. Он в ужасе вздрогнул, поняв, что в багровой мути находится отделённая от тела голова его обожаемого Германа. На неестественно бледном лице, перекошенном от страха, застыл предсмертный крик, а в широко открытый рот хлестала вода. Пустые, “стеклянные” глаза таращились прямо на Игнатова.
– Господи Иисусе! Герман!!! – забился в истерике Май и, упав на колени, принялся дёргать себя за волосы. – Какой садист сотворил