«В русском солдате много привлекательного. Здравый смысл в связи с безобидным юмором; мужество и храбрость, храбрость спокойная, естественная, без поз и театральных эффектов, но с подобием самого искреннего добродушия; умение безропотно довольствоваться малым, выносить невзгоды и беды так же просто, как обыденные мелкие неудобства. Суворов был русский человек вполне; погрузившись в солдатскую среду для ее изучения, он не мог не понести на себе ее сильного влияния. Он сроднился с нею навсегда; все, на что она находила себе отголосок в его натуре, выросло в нем и окрепло или же освоилось и укоренилось»[82].
Именно в семеновской солдатской семье он получил на всю жизнь прививку против дилетантизма и верхоглядства. Все в военном деле стало достойно внимания для его пытливого ума, он стал стремиться и научился ничего не делать наполовину, а исполнять все строго, доводить до конца, точно выполнять служебные обязанности, но никогда не впадать в педантизм. Он стал образцовым солдатом и унтер-офицером. Но досталось ему это умение чрезвычайным приложением физических и нравственных сил. Именно тогда он стал укреплять их, развивая в себе самодисциплину моральную и материальную.
Одно, казалось бы, частное обстоятельство много может нам объяснить в судьбе нашего героя в середине 50-х гг. XVIII столетия: на его первом офицерском патенте шесть подписей членов государственной Военной коллегии, шестая принадлежит генерал-майору Василию Суворову. Отец его за эти годы сделал хорошую карьеру: в 1741–1751 гг. он состоял прокурором в чине полковника в генерал-берг-директориуме, где прославился строгим наблюдением за сбережением государственных доходов. Эта деятельность нашла отражение в Сенатском указе от 1753 г. «О порядке взыскания денег в казну с железных заводчиков по доменным окладам». Оказывается, с 1745 г. тянулось возбужденное В. И. Суворовым дело о взыскании «запущенной доимки» с целого ряда частных тульских, югорских, ишанских, краснослободских и других заводов, принадлежавших таким известным лицам, как А. Л. Нарышкин, А. М. Черкасский, братья Никита и Акинфий Демидовы и пр. Сумма государственного интереса оказалась немалая – 143 583 рубля 21 % копейки[83]. За это время В. И. Суворов успел стать бригадиром, побывать в 1751 г. одним из прокуроров Правительствующего сената, по представлению Сената в начале 1753 г. быть представленным к назначению в обер-прокуроры Святейшего синода. Но Елизавета Петровна это представление не утвердила, а назначила его 29 марта 1753 г. членом присутствия Военной коллегии. Тогда-то и решилось положительно дело о взыскании доимочных денег с заводчиков. В. И. Суворов не только добился сбережения государственных доходов, но и окончательно приобрел в глазах императрицы репутацию честного, хотя и сурового слуги государства, а значит, и ее самой. Неудивительно, что 18 декабря того же 1753 г. года был он произведен в генерал-майоры и стал членом