Максим упер руки в бока и крикнул:
– Вы кто и что здесь делаете?
Призрак шевелил губами, не издавая при этом ни звука, и отчаянно жестикулировал, как сурдопереводчик. Словно приглашал куда-то.
– Не слышу! Громче можете? – Максим силился вспомнить отрывок, который им задавали классе в восьмом учить на трех языках. – Вы тут живете? Угадал? – Он сделал шаг вперед. Страх исчез, появился интерес. – А почему не разговариваете? Как у Оскара Уайлда, помните? «Достигнув верхней площадки лестницы, он, отдышавшись и придя в себя, решил продемонстрировать свой знаменитый дьявольский хохот, который выручал его в стольких случаях. Поговаривали, что от этих звуков за ночь поседел парик лорда Рейкера, а три французские гувернантки леди Кентервиль заявили о своем уходе, не прослужив в замке и месяца».
Полупрозрачная фигура засветилась ярче, превратившись в плотный сизый сгусток.
– Эй, сейчас хохотать начнете? – Максим опешил от вида столь неожиданной метаморфозы. – Может, не надо? – Он ринулся к привидению, подошел вплотную и, окончательно поборов испуг, шагнул сквозь него. Легкий ветерок коснулся волос. Лампочки в люстре замигали и зажглись все разом. На кухне с шумом распахнулась форточка, и порыв прохладного ночного воздуха всколыхнул занавески. Максим резко обернулся. Никого.
«Это что, галлюцинация? Но я же его видел! – он еще раз оглядел холл, открыл кладовку, сбегал на второй этаж – все комнаты заперты. – Да он, похоже, сам чего-то испугался!»
Вернулся к себе.
«Может, бабка в письме про призрака упоминает?» – и развернул листок:
– Ты сам знаешь, где взять то, что может мне помочь! – Максим перевернул бумагу. На другой стороне почерк бабки был неровным: – Умоляю тебя, никому не доверяй! Только Виолетте! Она должна все знать наверняка! Держись ее! Целую! Люблю! Твоя несчастная бабушка А. С.-Ф.
Максим несколько раз перечитал послание. Что за паранойя? «Не доверяй никому!» Семеныча тоже в чем-то подозревала? А Виолетта… Что она «знает наверняка?» И подпись странная. Алиса Витальевна Стрельцова – это А. В. С., а не А. С.-Ф. Точно крыша поехала.
Из бабкиного сумбура Максим понял одно: она запрятала что-то для нее очень важное в печурки – углубления на внешних стенах печки, куда он зимой запихивал на просушку мокрые варежки на резинках, а по праздникам они с бабкой прятали друг от друга подарки.
Максим выбежал в холл. Осмотрел выемки, подсвечивая себе фонариком телефона:
«Она издевается? А я повелся на дурацкий квест!» – открыл заслонку, ощупал холодное кирпичное нутро – пусто. Распахнул небольшую металлическую дверцу и достал еще один конверт. Снова сургуч. Снова игра в матрешки – пять одинаковых конвертов прятали фотографию с надписью на обороте: «Царица ночи! Помните: ночь! Ночь! Ночь!»
Максим опустился на пол:
– Не, я точно свихнусь с ее старческими выкрутасами! Какая к черту «ночь»?! –