Максима не волновало наследство. Он хотел разделаться со всей этой канителью и вернуться к лондонской жизни.
«Раз пригласили, что-то достанется. И насчет учебы бабка наверняка позаботилась».
Закончить академию – дело принципа, чтобы доказать ей, пусть и после смерти, что он добился успеха в современном танце.
– …Завещаю своему внуку, Стрельцову Максиму Федоровичу, седьмого декабря одна тысяча девятьсот девяностого года рождения, паспорт… Все имущество… Кроме флигеля…
«Как кроме? – Максим вслушался в монотонную речь нотариуса.
– Флигель со всем содержимым я завещаю Юдановой Виолетте Игоревне, седьмого августа одна тысяча девятьсот девяносто второго года рождения…
Максим чуть не крикнул:
«Какая, к черту, Юданова? – внутри просыпался вулкан. – И как я дом без флигеля продам? – мысли скакали, как би-бой на танцполе. – О чем вообще бабка думала?»
– …Пожизненное содержание в размере…
«Семенычу перепало», – машинально подумал Максим, и тут же вздрогнул от пронзительного крика домработницы.
– Шкатулка?! – она встала, уронив с грохотом стул. – Вы что такое читаете? Какая шкатулка?! – подскочила к нотариусу, пытаясь вырвать бланк. – Это подлог! Я видела завещание Алисы Витальевны, и в нем мне положено…
– Жанна Яковлевна, попрошу вас, сядьте. Вопросы сможете задать после оглашения.
Илья Рудольфович поднял руку с завещанием и отступил к стене.
«Во бабка дает! – Максим скрестил руки. – Знала значит, что Жаба приворовывает. Мой шантаж – детские забавы по сравнению с ее местью. Браво, Алиса Витальевна!»
Домработница тяжело опустилась на стул и принялась что-то шептать себе под нос. Нотариус дочитывал:
– Личность завещателя установлена. Дееспособность его проверена. Подпись подлинная, – он достал из кармана пиджака платок и вытер лоб.
Первой очнулась домработница:
– Это что сейчас было? – она вскочила и наклонившись вперед, почти легла на стол. – Алиса мне лично показывала завещание! И флигель мне, и деньги, круглая сумма, и…
– Зачитанное завещание единственно подлинное, в чем я удостоверился в присутствии двух свидетелей, – резюмировал нотариус, – а именно…
Жанна Яковлевна перебила:
– Врете вы все! Сговорились, да? И свидетели ваши купленные! – ее лицо побагровело, а рот искривился и дергался. – Я на вас в суд подам! Негодяи! Сорок лет прислуживала, как верный пес, и где благодарность?!
– А вам не кажется, что вы уже получили свое? – встрял садовник.
– На что вы намекаете? – домработница метнула в него колючий взгляд.
– Я не намекаю. Прямо говорю. И нечего тут пыхтеть, как самовар!
Жанна Яковлевна беспомощно хватала воздух ртом. Секретарша принесла стакан воды, но домработница гневно отвела ее руку. Схватила сумку. Выбежала из кабинета, громко топая, и так шарахнула дверью, что