Максим с трудом дождался утра. Поспать не удалось. Как только глаза начали слипаться, за дверью послышался тихий тоскливый вздох. Максим вскочил с кровати и выбежал в холл. Ни души. А в гостиной кто-то расхаживал, скрипя рассохшейся паркетной доской.
Максим осторожно достал из рюкзака связку ключей. За пару секунд преодолел ступеньки. Включил в коридоре настенные светильники, подобрал ключ и распахнул дверь.
– Выходи! – он вглядывался в полутемную комнату. Азарт смешался со страхом и будоражил. – Столько лет торчишь в доме – покажись! Хватит притворяться, я же тебя видел?!
Обшарив все комнаты, спустился к себе и рухнул в мягкое кресло, решив во что бы то ни стало подкараулить привидение. Крепился, яростно растирая мочки ушей, но через полчаса провалился в густой ватный туман.
Перед глазами мелькала Виолетта в серебристой короне. Строго заглядывала в лицо и бабкиным голосом заунывно тянула:
«Царица но-о-чи!» – и тут же начинала рыдать, размазывая по щекам черные подтеки.
Он вынырнул из бессознательного омута. Прислушался. Ни звука. Гулкий бой часов в холле заставил вздрогнуть.
«Полседьмого. Скоро Семеныч придет», – поплелся на кухню, жадно напился из-под крана и умыл разгоряченное лицо. Схватил куртку, переобулся в кроссовки и вышел на крыльцо.
Небо заволокли плотные облака. Над кронами сосен в дальнем углу участка с резким карканьем носились вороны, не поделив прошлогодние гнезда. Порыв сырого ветра немного взбодрил. Максим мерил шагами дорожку от дома до калитки, размышляя о странном появлении призрака:
«Что ему надо от меня? – краем глаза заметил в одном из окон флигеля тусклое мерцание. Рванул было туда, но, заслышав звук подъезжающей машины, передумал и поспешил навстречу Ивану Семеновичу.
У полицейского участка едва нашлось место для парковки. Приехали заранее, пришлось с полчаса торчать в душном коридоре возле кабинета с табличкой «Матвеев А. А.», слушая разговоры разношерстной публики.
– Да он одно и то же заладил второй месяц: «Идет следствие, идет следствие. Как только появится новая информация, мы вам сообщим», – небритый пожилой мужик в полголоса жаловался соседу.
– Дармоеды кругом! – поддакивал тот, кивнув в сторону шедшего вразвалочку с кипой бумаг майора с заметным брюшком. – Вон, смотри какой холеный! По кабинетам отсиживаются, а нам пороги обивай, чтоб мало-мальски с мертвой точки сдвинулось дело.
Максим перехватил взгляд садовника:
«Меня потрясывает, а Семеныч спокойный такой, будто каждый день сюда мотается. Сидит в обнимку с каким-то пухлым портфелем».
– Седьмой уж день как пропала, – полная женщина с красным лицом всхлипывала и вытирала слезы концом платка.
– Она же не первый раз из дома уходит, – мужчина в кепке, похожей на блин, назидательно выговаривал женщине: – Сама знаешь, с приветом твоя мамаша, что угодно учудить может.
«Вот и бабка на старости лет, похоже, умом тронулась», – Максим наклонился к уху садовника и зашептал:
– Иван