– Понимаешь, доченька… Я же мужчина…
Я и слушать ничего не хотела. Молча сжав губы, смотрела прямо ему в лицо. Всем своим видом я показывала только одно: «Убери ее отсюда! Я все равно не отступлюсь, пока не выживу ее из этого дома!» Мой эгоизм победил, и отец сдался. Он не стал меня больше травмировать – смазливая кухарка покинула наш дом.
Помню еще один очень тяжелый для меня разговор с папой. Он пришел ко мне в комнату и сел на кровать. Я читала какой-то французский роман.
– Дочка… – начал он осторожно, – ты знаешь, как я тебя люблю.
– Пап, – перебила я его, отбросив книгу, – ты говоришь это так, словно хочешь сказать что-то ужасное.
– Ну почему ужасное? Ты уже взрослая и должна знать, кто твой настоящий отец.
– Я и так знаю – ты!
– Твой кровный отец, Наташа, светлейший князь Григорий Григорьевич Орлов.
Я вытаращила глаза.
– Ты же его всегда графом зовешь… – странно отреагировала я.
– Он и граф тоже, просто мы привыкли величать его так, а на самом деле он светлейший князь…
Я молчала, отец тоже.
– Почему же тогда он отдал меня? Почему никогда не говорил, что он мой отец?
– Понимаешь, Наташа, твой отец – государственный человек, нельзя, чтобы кто-то знал, что ты дочь его…
– Кому нельзя? Почему нельзя?.. – вскочила я. – Кто моя мама? Куда он дел ее? – засыпала я отца вопросами. – Как зовут мою маму? Мне говорили, как и меня, Наташа. Это правда?
– Да, Наташенька, это правда, зовут ее Наталья Петровна. Она и граф – твои истинные родители…
Со мной случилась истерика, и я разразилась слезами. Мне многое осталось непонятно, но спрашивать больше не было сил, я только закричала:
– Нет! Нет! Он не отец мне вовсе! Мой отец – ты!
Я кинулась ему на шею. Он еще долго успокаивал меня, а я всё плакала и плакала. Обессиленная, уже засыпая, я спросила:
– Папа, а где моя мама? Куда он ее дел?
– Наташенька, поспи… Граф, твой отец, сам должен всё тебе рассказать…
Больше ничего не помню. Несколько дней я пролежала в горячке. Открывая глаза, я видела, что папа день и ночь сидит в кресле у моей кровати. Он кидался ко мне, как только я приходила в себя, и виновато просил:
– Наташенька, прости меня, дурака старого, прости…
Горячка прошла, и мы старались больше не говорить на эту тему.
Глава 10. Сватовство
В этот же год, однажды осенним утром отец пришел ко мне:
– Наташа, собирайся, мы едем в город.
– В город? Ой, как хорошо! – захлопала я в ладоши. – Пап, только поедем в коляске. Можно я сама лошадьми править буду?
– Ох, Наташка, солдатка ты и есть солдатка… Разве барышни правят лошадьми сами? Ну где это