– Что тебе нужно?! – прорычал я, не собираясь убирать остатки капель, мой взгляд акцентировался исключительно на тонком силуэте.
Элегантная грация. Её Тёмная сохранила даже спустя месяцы заточения. Она плавно, словно в танце, подходит к прутьям вспышки сияния, не страшась ослепнуть, задев их. Её сладкий голос касается моего уха, нет, моего разума. Губы Селены неподвижны, но слова отчётливо разливаются во мне.
«– Не имеет значения, что нужно мне. Важно лишь одно. Ты нуждаешься в том, что я могу предложить. Нуждаешься во мне.»
Я отшатываюсь от когтистых лап в своём разуме, но Лойд и не собирается отпускать. Чувствую, как прозрачные когти ласково царапают стенки барьера, который я усердно ставлю. Мой дар – уметь исцелять людей и бессмертных добротой тепла, но пригодится ли мне этот Свет, когда в стену разума уже не скребутся, а колотят?
Совершив очередную глупость, я попал в капкан своего разума. Моё тело не слушается меня, а рот не может издать ни единого звука. Мне остаётся лишь думать, как выбраться из ловушки того, кто запер меня в ней.
Барьер даёт слабину. Наступила Тьма.
Гниль. Будоражащие стоны. Кости. Сумасбродный смех. Шипение в речи. Оно хочет в чём-то меня оповестить, но выдаётся лишь зловоние и разлагающаяся плоть. Костлявая рука с когтями тянется ко мне, но я не могу противостоять. На гниющей плоти, среднем пальце кости виднеется… Хризоли́т. Отца. Моего папы!
Меня выталкивает из подсознания, бросая на ледяной камень башни заточения. Лёгкие делают жадный вдох, пока я проигрываю воспоминания по циклу. Молитвы всем святым не действуют, но я продолжаю твердить заученные слова, удушив от сердца и глотки.
Кольцо цвета тёмного шартрёза, с характерным золотистым оттенком. Лицо отца, напоминающее кости и два небесных глаза, обтянутые тонким слоем серой кожи.
Я поднимаю голову вверх, к клетке Селены Лойд, прекрасно осознавая, что стоит в моих глазах – неподдельный ужас и страх.
Фигура Тёмной ударяет по мне хищной улыбкой. Теперь её демонстрация клыков чудовищнее и кровожаднее любой самодовольной ухмылки, в особенности, когда белоснежные зубы окрашены только что выпитой кровью.
Вновь чувство, что за мной пристально следят, наблюдают и обследуют каждое действие.
Я поворачиваюсь за спину.
Пустота. Мокрый, местами отсыревший камень башни заточения.
Чувство… пары глаз бьют и в спину, и в грудь. Но здесь только Селена и труп Стража Света.
– От куда у тебя воспоминания о моём отце? – с серьёзностью спрашиваю я, не решаясь обернуться.
Вглядываюсь в стену, не найдя ничего. Но… взгляд…
Я оборачиваюсь, осознавая, что стоять спиной к Селене не следует, даже если она за решёткой Света, даже когда на ней кандалы.
– Хм… – очередная театральная постановка. – Случалось увидеться. Недавно.
От последнего слова меня пробил озноб. Дрожащими губами я повторяю раз за разом последнее слово, полноценно доверяя.