– Завернулась сестра Калерочка, весталка девственная в одежды новые, непорочные, беспуговчатые – и отринула прошлую жизнь в грешном мире как и прежнюю одежду грешную и пуговчатую.
Пуговиц и правда не оказалось на волшебном новом плаще, и можно было запахивать и распахивать его – единым мановением.
– Да, что-то еще надо было, – озаботилась Свами. – Ах да, любалку давайте.
Валерик подал Свами плетку и быстро поцеловал ей руку.
– Ну помолись, – снисходительно сказала Свами.
– Госпожа Божа, суди мя строже, боль претерплю, в радость улетю, – быстро проговорил Валерик.
– Ну вот, Калерочка, он будет твой братик-боровок, делай с ним чего хочешь. А за то, что его мерзкий червь посмел в твою сторону посмотреть, ему полагается отпустить немножко любалок ласковых. Ну-ка ты и приголубь своего подсвиночка!
И вложила плетку в ладошку Клаве.
Клаву много раз пороли. Но сама она – ни разу. Не знала, как это и делается.
Валерик улегся и задрал балахон. Клава стеганула неловко. Еще.
– Жалеешь. Все мы жалостливые. От наших жалеек вся натура такая. Ну можно и погорячей его приголубить – по булочкам его, по сдобненьким.
Свами перехватила плетку и приголубила погорячей.
– Поняла, сестричка маленькая? Кто как любит, тот так и голубит. Горячей надо.
Клаве нетерпеливо захотелось самой приголубить Валерика – погорячей. Она потянулась за этой хвостатой помощницей любви и принялась горячить мальчика. Как будто с каждым разом не стежок оставляла плеткой, а целовала в сдобную булочку. Это и значит, догадалась, быть весталкой действенной.
– Вот – по-нашему, по-семейному, – вскрикивала Свами одобрительно. – Тебе-то сладко, братик, от сестрички своей любалок получать?
– Сладко, – отозвался Валерик.
– Видишь – как. Всем хорошо, всем сладко. Так у нас всегда в семье. Теперь Валерик, боровок твой, будет тебе утром и вечером втирать лечение, а ты смотри каждый раз: если только нацелится червем своим поганым – сразу пусть сам любалки несет. Клади его и погорячи любя… А первой сестрой тебе станет Соня. Она тебе всё покажет в корабле нашем и порядки объяснит.
К Клаве подошла девочка повыше на полголовы в серебряном плаще и в веночке. Черные волосы, на зависть Клаве, спущены были впереди по плечам и достигали едва не колен. Не на зависть – нельзя завидовать здесь в новой сестрической жизни – на радость за сестричку прекрасную!
– Люблю тебя, сестра, я – Соня.
И посмотрела внимательно. Глаза у Сони были чуть-чуть такие же как у Свами: неподвижные и тоже проникающие, хотя и не очень.
– Раскрою тебе приемы сестрические. Проведу повсюду в корабле спасательном.
И поцеловала Клаву в губы. Серьезно поцеловала, пощекотав языком. Клава никогда еще так с девочками не целовалась. Только с мальчишками.
– Ну пошли, покажу тебе всё, – добавила Соня совсем по-школьному.
Только взгляда