Необычным в училище был наряд по ружейному парку. Это был своеобразный наряд, состоящий из четверых курсантов во главе с сержантом, по охране стрелкового оружия училища в подвальном помещении казарменного корпуса.
Наряд был неутомительным, но скучным и не для слабонервных. Стоишь, бывало, у тумбочки с романтическими мыслями, вздрагивая от холода и сырости, а в звенящей тишине слышишь, как по канализационной трубе с переливами бегут очередные экскременты и слышатся многочисленные звуки от сливных бачков со всех верхних этажей.
Дело в том, что в ружейном парке напротив вверенного поста дневального располагался туалет, и вся канализационная музыка от физиологического удовольствия нескольких сот курсантов ежеминутно со всех этажей протекала через одну единственную сливную трубу. В глухом подвале звучал настоящий «орган» и, ударяясь о старинные арочные своды, многоликим эхом разносился и ясным днём, и тёмной ночью. Для всех слабонервных и изнеженных родительским воспитанием это была настоящая пытка.
Однажды и мне с моими друзьями-однокурсниками довелось попасть в этот злополучный наряд.
Был среди нас один экзальтированный курсант, сентиментальный романтик из Москвы. Какой-то неказистый, худощавый, прыщавый, в огромных очках, словом, мамочкин сынок. Он был из числа тех изнеженных домашней опекой юношей, которые всегда попадают впросак. Поэтому ему прилепили кличку – «Шланг». Но его вынужденно уважали, точнее, не трогали, потому что его папа был каким-то большим начальником в Генеральном штабе Вооружённых Сил.
Когда закончилась бессонная ночь нашего дежурства, младший сержант по прозвищу «Колпак» поставил под утро нести службу на посту у тумбочки великого романтика из столицы. Понятное дело, что ночная смена пришлась не на хрупкие плечи Шланга.
Старший по наряду младший сержант Колпак, поступивший в училище после года службы в войсках, научился умело и дальновидно строить отношения с подчинёнными и начальством, всегда был справедлив и честен, обладал качествами надёжного товарища. Его выгодно отличали от многих других чистоплотность, аккуратность и опрятность. Природное обаяние и внешняя привлекательность всегда манили к нему юных девушек. У многих рядовых курсантов он пользовался заслуженным авторитетом.
Меня и ещё одного курсанта по прозвищу «Тюбик» младший сержант Колпак направил в столовую на завтрак, а сам отправился в казарму на койку досмотреть очередную серию сладкого сна.
Выйдя из тёмного подвала оружейного парка, мы, нагуляв за всю ночь здоровый аппетит, буквально побежали в столовую, потирая глаза от ослепительно ярких лучей солнца и зевая