– Угу… Получилось, – сказала Юна. Они с воробьем переглянулись.
– Спать, – сказал Лёша Хряпов.
А утром они проснулись. Оделись во все эти свитера и куртки, – теперь обе были похожи на самых настоящих беспризорниц. Ничего у них с собой не было. Колбасу уже тоже всю съели. Лёша Хряпов и Простофедя провели их до остановки и посадили в автобус. Который должен был вывезти их за пределы города. Автобус тронулся – а Лёша Хряпов и Простофедя остались на остановке.
8. Паабапал дороги
Стояли беспризорница Юна и воробей по имени Нис. Юна стояла на одной стороне дороги, а Нис на другой. Когда Юна видела вдали появляющуюся машину, или грузовик, она начинала кричать, петь, возбужденно приплясывать и приговаривать, – а когда машина начинала приближаться, она переставала это делать, а вытягивала правую руку ладонью вниз. Но приговаривать не переставала:
– Давай! Сейчас мы тебе поверим! Мы тебе верим. Что ты нас хочешь повезти. Куда нам надо. А куда нам надо? Сейчас узнаем. Давай, ну! НУ!!! Аааа-а-а! у тебя шина лопнула! Карбюратор протек! И мост погнулся! Ты навернешься вооон за той гооооооор-кой!!!
Это уже причиталось машине вслед, когда та – вжжжжжжих! – не останавливаясь, проносилась мимо. Но после этого была следующая машина. Так что Юна молола языком просто не прекращая. У воробья уже уши заложило от этого трезвона. Поэтому она стояла на другой стороне дороги, и когда видела машину – то все равно Юна видела и эту машину, она кричала: – Воробей, дава-а-ай! – И начинала приплясывать и пританцовывать, а когда машины проносились мимо поднятой руки воробья: – Аааа-а-а! Там вас гаишник поджидает!!! Будете там торчать пять часов! В моторе мыши заведутся!!! – Пока что пять часов торчали тут они с воробьем. Солнце их кратковременно пригрело и даже утихомирило – в том смысле, что Юна где-то час делала все это молча – но теперь оно уже перевалило зенит; сразу начало становиться холодно, и Юна – видимо, желая поддержать воробья, – открыла рот, чтобы уже его не закрывать навсегда. Это она зря. Воробей некоторое время терпела; но потом она тоже открыла рот, чтобы спросить – зачем пропускать машины, которые едут туда, то есть обратно? Все равно не знаем, куда нам надо. (До этого они стояли на одной стороне дороги.) Будет в два раза больше, которых можно остановить.
Юна захлопнула свой и уставилась на воробья. Не потому, что воробей предложила что-то сильно умное – эка невидаль, Юна сама бы додумалась до этой идеи не более чем через три минуты. Тем более, что «туда, обратно» – это теперь была чистая условность. Был уже второй, или третий день с тех пор, как они покинули Лёшу Хряпова с Простофедей, и хотя за все это время вряд ли отъехали так же далеко от них, как за первый – от города, Лёша Хряпов с Простофедей казались теперь такими же далекими, как город. Может быть, даже дальше. Юна бы не взялась утверждать с уверенностью, что они вообще были. Если бы не… нет, постой, а как же куртки? – Которые не грели вообще! в которых они уже две ночи ночевали на скамейках на каких-то полустанках – до которых их