– Не делайте этого! – тревожно вскрикнула я. – Вам нельзя двигать плечом. Ни в коем разе.
Я окинула взглядом стол, чтобы проверить, остались ли там подходящие куски ткани.
– Сейчас прибинтую вам поврежденную руку к боку. Посидите спокойно.
Он не ответил, но заметно расслабился, когда понял, что больно не будет. У меня возникло странное ощущение близости, как будто я давно знала этого молодого шотландца. Причина, как я думала, была отчасти в личной истории, которую он мне рассказал, а частично в том, что мы долго ехали вместе, прижавшись друг к другу, в молчании, сквозь ночь. Кроме своего мужа я знала мало мужчин, но заметила, что перед близостью непременно возникало именно такое ощущение близости, словно твои смутные мысли смешиваются с его и накрывают обоих неким покрывалом безмолвного согласия. Атавизм, возврат к прошлому, должно быть. В старые, простые времена – подобные этому? – спать в присутствии другого человека считалось свидетельством высшего доверия. Если доверие было взаимным, то сон бок о бок сближал больше, чем секс.
Закончив бинтовать, я помогла Джейми натянуть рубаху из грубого льняного полотна. Он встал, заправил свободной рукой рубашку в килт и улыбнулся мне.
– Благодарю вас, Клэр. У вас легкая рука.
Мне показалось, что он хотел коснуться моего лица, но передумал и опустил поднятую руку. Кажется, он переживал то же ощущение близости, что и я. Поспешно отведя глаза, я небрежно махнула рукой: пустяки!
Только теперь я рассмотрела комнату и обратила внимание на потемневший от копоти камин, узкие незастекленные окна, тяжелую дубовую мебель. Электрических проводов нет. Полы голые.
Все это и впрямь выглядело как замок восемнадцатого века. Но как же Фрэнк? Человек в лесу походил на него внешне, но, судя по рассказу Джейми о капитане Рэндолле, у него не было ничего общего с моим ласковым, спокойным мужем. Если все происходящее реально – а я постепенно начинала это признавать, – он и в самом деле некто совершенно иной. От того, кого я знала только по генеалогическим хартиям, потомки могли и не унаследовать черт характера.
Но в первую очередь меня беспокоил Фрэнк. Если я нахожусь в восемнадцатом столетии, то где же он? Я не вернулась к миссис Бэйрд – что он будет делать? Увижу ли я его снова? Мысль о Фрэнке оказалась последней каплей. С того момента, как я попала в каменный круг, моя обычная жизнь кончилась – на меня нападали, мне угрожали, меня похитили. Я не ела и не спала больше суток… Я старалась держать себя в руках, но нижняя губа задрожала и на глаза выступили слезы.
Я отвернулась к огню, чтобы спрятать лицо, но поздно. Джейми взял меня за руку и ласково спросил, что произошло. Отблеск огня сверкнул на моем обручальном кольце, и я разревелась.
– О, я… я… сейчас все будет в порядке… просто… мой муж… я не…
– Ах, так вы овдовели!
В его голосе было столько искреннего сочувствия, что я окончательно потеряла контроль над своими эмоциями.
– Нет… да… то есть я не… да, так и есть!
Опустошенная