Я чистил дорожку вокруг детского сада. Садик назывался Ромашка, но судя по внешнему виду здания, ему больше подошло бы название Солнышко. Я понимаю, что все эти названия учебных заведений вещь субъективная: Снежинка, Капитошка, Теремок. Но если бы вы увидели его, кроме как Солнышко вы бы его никак не назвали. Двухэтажная усадьба, выкрашенная желтой краской. Ладно, что садик был желточного цвета, у ромашки тоже желтая сердцевина, цвет ни о чем еще не говорит. А вот огромное лицо, изображенное на фасаде, и лучики, доходящие до самой крыши, ясно давали понять, что мы имеем дело с Солнышком. Количество каши под ногами все прибавлялось, а я все мел, не надеясь управиться до девяти утра. Именно в девять мне надо было очистить эту дорожку полностью, чтобы мой первый рабочий день считался Семеном Анатольевичем пройденным. Я смотрел на детский садик, тяжело дышал. Лоб горел, пришлось снять шапку и положить ее в карман комбинезона. Настолько я вспотел за какие-то два часа этих плясок с метелкой. Садик Ромашка походил на дома в городе моего детства. Там были точно такие же коротыши, один, два этажа. Знаете, что, пожалуй, я расскажу об этом месте, а заодно переведу дыхание.
Когда мы жили в Ангарске, я ходил в детский садик похожий на эту Ромашку. Это понятно, что я в него ходил, это естественные вещи ходить в садик, потом в школу, в ПТУ, на работу. Хотя я знал таких детей, которые не ходили в него. Может быть, родители боялись за них, коллектив мог оказаться недружественным или еще что-то. Обычно мы с мамой просыпались под стук лопат за окном. Иногда к стуку лопат примешивались удары ломом. Дворники начинали прибирать улицу примерно в шесть утра, и мы просыпались. На завтрак была традиционная манная каша. Самолетик заходит на посадку! – говорила мама, а потом засовывала мне ложку в рот. А у меня слезились глаза, я всегда поражался тому, как легко мама может накормить меня кашей. Папа с этим не справился бы. Он все время работал, он продавал автозапчасти. Хотя машины у нас не было. Папа, почему у нас нет машины? – спрашивал я его. Кажется, что папа не умел со мной разговаривать, просто не понимал моего языка, он изредка гладил меня по голове и в основном кивал на вопросы, которые я ему задавал. Папа, почему у нас нет машины?
Потом мы шли с мамой по аллее мимо завода Нефтехимиков. Много лет спустя поймали маньяка из этих мест. Да, мы каждый день с мамой здесь шли в детский садик. Мне казалось, что ничего, кроме соседских мальчишек здесь опасного нет. Эти мальчишки со мной не дружили, мама наряжала меня в собственноручно сшитые наряды, мальчишкам это не нравилось. Наряды были красивые, я искренне не понимал, что с ними не так. Позже мама призналась, что я походил на куколку,