А за столом давно уж забыли про чужую свадьбу, толковали про новую колхозную жизнь.
– Ты, Зотя, правильно сделал, что не полез на рожон, – наставлял Семён Васильич зятя. – А сарафаны – да пусть подавятся сарафанами этими! Бог даст, новые наживём.
– А что с сарафанами? О чём вы тут толкуете? – спросила Зинаида.
Паня с Насей, уложив Шурочку, тоже сели за стол. Услыхав, о чём речь, теперь Паня залилась слезами.
– Расскажи-ка, зятёк, тётке, куда ты Панины сарафаны спровадил, – невесело усмехнулся Семён Васильич.
– Да разве ж это я? – возмутился Зотя.
– Ну, твоя ж родня постаралась – значит, ты.
– Дак мальцы же неразумные, что с них взять?
– Мальцы-то мальцы, да сообразили, как на конфетку заработать. С мальцами ноне поосторожнее надобно быть. Так детворе мозги закрутили, что отца родного с потрохами продадут. – Семён Васильич строго глянул на двоих своих сыновей, тихо сидевших на печи. Мальчишки, от греха, спрятались за печную трубу.
– Да о чём речь, Сёма, Зотя? Паню вон до слёз довели.
– В колхоз они, дураки, не захотели поступать, так колхозные начальники у Пани все сарафаны для своих баб забрали, ироды! – пояснила Маланья Тимофеевна.
– Ох ты! Ох ты! – всплеснула руками Зинаида. – А родня-то Зотина тут при чём? Елисей Матвеич вроде мужик разумный.
– Ты бы, Зотя, подсказал бы отцу… – Семён Васильич опять задумчиво потеребил бороду. – Хотя нет, яйца-то ведь курицу не учат. Ладно, я с ним сам как-нибудь при случае потолкую. А сам поступай в колхоз и не раздумывай, целее будете. Добро-то, Бог даст, новое наживём, а вам ещё вон дитя ростить. Ты, Зотя, батю-то моего, Василия Фетисовича, помнишь? Хотя где тебе, ты в восемнадцатом-то годе мальцом ещё был.
– Я помню, Сёма, – подал голос Василий. – Знатный был мужчина, царство небесное. Он ить у вас в Кармале наставником у староверов был. Справедливый был человек, разумный.
– Ну вот, слушай. Белые-то войска когда из Кармалы отходили, мы ведь, почитай, все мужики кармалинские, все на телеги свои сели да с ними уехали. Схлестнулись с красными под Каторгой да к вечеру отступили. Укрылись в Бую. Ну, кто-то голову сложил, кой-кого красные в плен взяли да в Таранах заперли. Человек пять, пожалуй. В Таранах у них тогда штаб стоял. А батя мой уж старый был, с бабами нашими дома остался. Ну, бабы кармалинские, все ведь кругом свои, всё про всех знают. Ну вот… Те, у кого мужики в полоне оказались, собрались да деньжат тоже собрали и пришли к моему бате, в ноги кинулись. Тебя, мол, Василий Фетисович, все знают, все уважают, пойди в Тараны да выкупи ты наших мужиков. А что? Общество слёзно просит. Батя и пошёл. Пришёл честь по чести, так, мол, и так. Деньги отдал. Они деньги взяли. Мужиков обещали отпустить, да не тотчас, а погодя, как старший начальник их придёт. Ты, мол, старик, ступай пока домой, они тебя дорогой догонят. Батя и пошёл. Только вот, скажите вы мне, как такое