– Н-но, будет вам, – проворчал Иван-старшой и хлестнул поводом лошадку, чтоб шла быстрее.
Николай приобнял жену, она вся так и выгнулась под мужниной рукой, прильнула к нему. Ваня отвернулся.
– У нас знаешь какая речка? Уфа! – Нюра так важно произнесла название реки, будто это была главная река на земле. – А сомы там знаешь какие? С тебя ростом! Детей на дно запросто утаскивают. А весной, когда лёд ломает, – жуть!
Ване надоело слушать болтовню про чужую речку. Не больно-то он верил этим бабьим россказням.
– Жуть? Вот у нас черти в Большом логу живут. Ночью встретят – вот где жуть!
Мужики добродушно расхохотались. Но Нюра в долгу не осталась:
– Вань, а Вань, а тебя папка с мамкой во льну заделали, ей-богу. Глаза у тебя синющие – страсть! То-то Василисе колко было, за то она такая колючая!
Мужики понимающе заржали. Хорошо сама Василиса Дмитриевна не слышала невестушкиных шуток.
Косила Нюра неумело. Дома ей этим делом редко приходилось заниматься. На покосы родители уезжали километров за двадцать, ей же оставалось выкосить небольшую полянку в конце огорода. Туфли её промокли и натёрли ноги. Николай шёл с ней вровень. «Просил же лапти надеть», – досадовал он на жену. Ему было неловко перед братьями, но и жену оставлять одну на посмешище родне он не хотел. Сам виноват, не смог объяснить, что неподходящую обувь Нюрка надела. А она заладила, что туфли старые, ношеные и без каблука совсем, и не для того она за него замуж шла, чтоб из туфель в лапти переобуваться. Еле задобрил её своими ласками. «Ладно, – подумал, – может, и правда в туфлях ловчее». В деревне у них никто в туфлях не ходил, кто знает, как там бабы в них ходят.
Ваня косился на родственничков, но пока помалкивал, глядел вопросительно на старшего брата. А Иван-старшой с Анной шли, как заведённые, друг за другом, синхронно махая косами, оставляли за собой два рядка скошенной травы. Вжих! Вжих! Любо посмотреть. Одновременно останавливались поточить литовки – и снова косить. Николая с Нюрой они будто и не замечали. Ванюша шёл следом за Анной и удивлялся. Анна и росточком чуть выше мужнина плеча, и сама тонкая, а от мужа не отстаёт. Откуда силы берёт?
На другой день решили косить недалеко от дома, на гарях. Ушли туда пешком. Два Ивана с Анной косят, а Николая с Нюрой всё нет. Спят, что ли?
– На что нам такие работники?! – не выдержал Ваня. – Давайте отделим их, пусть сами живут, раз спят до обеда.
Ваня всё ворчал, выкладывал перед братом свои доводы, а тот молча махал своей литовкой, не останавливаясь, не отвечая.
Николай с Нюрой и правда появились перед самым обедом. У Нюры глаза зарёваны, на ногах поверх хлопковых чулок шерстяные носки и чуни. Косили молча, никто не разговаривал.
Вечером Ваня пристал к матери:
– Давай делиться! Пусть сами живут как могут.
Василиса Дмитриевна