Ползу с надеждой, в чудо веря,
Сокровищ проклятых не взяв.
Спустя часов бессчетных время,
Вновь очутился в тех горах.
Дышу, гляжу на полный цвета
Закат – нет слов, чтоб описать!
Но, как ты видишь, человеком
Не удалось обратно стать.
Вдобавок к чешуе зловонной
Достался мне ужасный дар:
Кто бы ни тронул кожи черной,
Будь то росток иль зверь – невольно
Слабел, болел и умирал.
Смирившись с участью проклятой,
Насмешкой мстительных богов,
Навеки я от глаз упрятал
Свой омерзительный покров.
Лишь изредка, под вечер сонный
К родному дому приползя,
Я убивался видом скромным
Той, что коснуться мне нельзя.
Жена, томившись ожиданьем,
Сидела часто у окна
И взор, наполненный отчаяньем,
Бросала ввысь, за облака.
Так плыли дни, надежда гасла,
Меня ни капли не забыв,
Жена ждала, ждала напрасно,
Судьбы такой не заслужив.
Я наконец решил открыться,
Ведь это лучше, чем томиться
В пустых надеждах, не узнав…
Но, витязь, был ли я в том прав?!
Ужасный вид колец моих
Привел жену в оцепененье,
И вот уже через мгновенье,
Как древо на гнилых кореньях,
Крыльцо ногами отпустив,
Она, теряя вдруг сознанье,
Упала, с высоты скользя.
Я, вмиг забыв про наказанье,
Что тронуть мне ее нельзя,
Схватил жены немое тело.
Ах, витязь! Что же я наделал…
Зачем достался ей в мужья?..
Да лучше в узкой той пещере,
Не видя света через щели,
Моя бы сгнила чешуя!
Теперь она больна душою,
И вскоре вздох покинет грудь,
Но мне открылось, что водою
Беду, которой стал виною,
Еще возможно отвернуть.
Как ты, могучий светлый воин,
Нашел я камень, там – строка,
Но в сердце змея мрак и горе,
А значит, не был я достоин
Черпнуть воды из родника.
Отчаянье подкралось близко,
Тут взгляд заметил: над волной,
Копытом высекая искры,
Скакун несется золотой.
На нем, сияющем под сбруей –
Посланник тверди и небес.
Уж этот-то воды добудет!..
Решил сразиться, будь что будет –
Теперь, гляди, порублен весь,
Лежу и к милости взываю,
Не за себя – мой век пустой –
Спаси жену, пусть правду знает…»
Наш витязь змея прерывает:
«Ну, будет, полно, тише, стой!» –
И окропил его водой.
Такий воспрянул над землей,
Преполнен чувством удивленья,
Еще не веря проведенью,
На князя щедрого глядит.
А тот, не тратя даром время,
Спешит с ним воду разделить,
Отдав по-братски половину –
Сперва живой и мертвой вслед.
Вражды не стало