Попали все под подозренье –
Враги Руси, ее друзья…
Опять разлад и недоверье,
На братьев даже и сестер
Был устремлен свирепый взор.
И хлещут Русь бичами грозы,
И кровь течет, и льются слезы,
Как реки с неподвижных гор.
А между тем княжну хоронят
В гробу хрустальном средь дубров,
Где леший изредка лишь бродит,
Пугая местных грибников.
В сорочке легкой, белоснежной
Арина смотрит смерти сон.
Кругом нее, в пустой надежде,
С давно потухнувшим челом
Все ходит витязь, час за часом,
Любви признание твердит –
Он обезумел, он опасен,
И взор, воистину ужасен,
Со злобою на всех летит.
Проклятье шепчет он под нос,
Как вдруг невидимой тропою,
В льняной одежде, с берестою
Идет старик, седоволос.
К нему приблизился, шатаясь –
Худой, но жилистый на вид,
Плеча тяжелого касаясь,
Страдальцу путник говорит:
«Оставь печаль свою, воитель,
Врагов коварных победитель!
Тебе, признаюсь, Яр, под силу
Чудесный подвиг совершить –
Вернуть красавицу Арину
И благодарность заслужить».
Князь сел недвижно, начал слушать:
«Проклятье мудрено разрушить,
Но все же можно! Внемли мне:
Есть дивный остров на восходе,
От праздной жизни в стороне,
В объятьях матери-природы
Лежит беспечно на волнах
Прозрачно-синей колыбели.
И в тех нетронутых местах,
Никем не топтаных доселе,
Бьют два ключа – поток струится
Живой и мертвою водицей –
Они тебе как раз нужны.
Но надо, витязь, торопиться,
Душа уходит из княжны.
Нам повезло тем несказанно,
Что верен был твой быстрый лук
И, не щадя того стакана,
Яд выбил из девичьих рук.
Еще глоток, и зло б свершилось!
Узрел тогда бы князь-отец,
Как дочерь льдом его покрылась,
Навек застыла, наконец
В осколки мелкие разбилась…
А так – надежда еще есть!
Но, к доброй, вот худая весть –
Пять дней на все про все осталось,
Коль не успеем в этот срок
Мы разбудить Арины младость –
Навеки девица уснет!
Готовься, князь, к нам ночь идет».
Как расплатиться, Яр не знает –
Он старца целовать готов –
И с просьбой пламенной взывает:
«Прошу, откройся, кто таков?
Скажи мне имя, добрый вестник,
Живых лесов седой кудесник,
Кого в молитве перед сном
Благодарить весь век я буду,
Чей образ, мудрый и простой,
До самой смерти не забуду?».
Старик, в глаза взглянувши князю,
Промолвил тихо: «Витязь, встань,
Судьбой ты с Седовласом связан,
Тебе я в помощь свыше дан!
Обязан