– Вот раньше были шестидесятники, – сказал Протасов, закуривая, – романтики забрезжившей свободы, потом семидесяхнутые – отстраненные что ли, а теперь вот восьмидерасты, чье кредо – лесть, угрозы и подкуп. При полном отсутствии морали. И все в обертке показного лоска в сочетании с поверхностными знаниями. Зато считающими себя мастерами пиара, асами, можно сказать. Стало быть, и называть их нужно пиарасы.
В ответ на этот монолог Николай только ухмыльнулся.
Глава 5
Публикация в «Русском глашатае» может и не стала сенсацией, но интерес вызвала большой.
Из статьи Протасова:
Бурный роман Льва Давидовича и Магдалены Кармен Фриды Кало и Кальдерон закончился скандалом и чета Троцких вынуждена была найти себе новое жилье, которое по стечению обстоятельств оказалось на соседней улице. <…>
Надо заметить, что при переезде Троцкий не взял с собой картину, подаренную ему Фридой. На ней она изобразила себя стоящей в полный рост между двумя шторами. В руках она держит листок с весьма красноречивым текстом: «Я посвящаю эту картину Льву Троцкому, со всей моей любовью, 7 ноября 1937 года. Фрида Кало, Сан-Анхель, Мехико». Говорят, что оставить картину настояла жена Троцкого, Наталья Седова. Как знать? Однако, как выяснилось позже, одно полотно Фриды Лев Давидович все же захватил. <…>
Казалось бы, назвать эту картину портретом невозможно. Мы видим просто пенсне, в стеклах которого пляшут языки пламени. Фрида говорила, что пишет картины только о том, что хорошо знает, поэтому в ее творчестве преобладают автопортреты. И здесь, несмотря на бурный роман, она как бы говорит, что совсем не знает Троцкого. А огонь? Быть может это отражается ее пламенная страсть? А может она увидела адский огонь в глазах этого демона революции? <…>
По некоторым данным, после смерти Троцкого картина оказалась на Кубе, а в шестидесятые ее видели в Москве. Некто приносил ее в дом Лили Брик, музы революционного «агитатора, горлана-главаря» Владимира Маяковского. А дальше следы ее теряются…
Из не вошедшего в статью Николая весьма позабавило, что фрески Риверы и Сикейроса являются громадными революционными комиксами. Но вот несколько важных фактов Протасов не упомянул умышленно. Он решил заняться поиском картины, а на Николая рассчитывал в качестве помощника.
Из дневника NN, обнаруженного Калмыковым в литархиве:
Была у Лили9. К ней заходил кубинский дипломат, не запомнила его имени. Они познакомились на каком-то мероприятии. Хорошо говорит по-русски. Принес картину жены Диего Риверы (будто это прибавляет ей значимости). Небольшое полотно, весьма странное, надо сказать: пенсне, в стеклах которого отражаются языки пламени. На обороте – какие-то буквы и цифры. Просил помочь в поиске покупателя. Лиля весьма разволновалась, ведь Маяковский хорошо знал Риверу и даже жил у него, когда посещал Мексику. Поэтому