– Бородин!
– Я!
– Беспалый!
– Я!
– Будищев!
…
– Будищев, твою мать!
– Нигде не видать, господин фельдфебель!
– А Шматов?
– И он тоже.
– Самовольная отлучка?
– Видать с вольноперами ушли!
– Так, может, их тоже отпустили? – нахмурился Фищенко.
– Никак нет, только барчуков.
– Тьфу ты черт, прости Господи! Не было печали…
– Будем искать? – с готовностью в голосе спросил Хитров.
– А ты чего радуешься? – вскипел фельдфебель. – Твои подчиненные – твой и ответ!
– Я давно докладывал, что не надежный этот Будищев!
– Ладно, закончим перекличку, а то, может, еще кого нелегкая унесла.
Но не успели они продолжить, как перед ротой появились запыхавшиеся Дмитрий с Федором.
– Разрешите встать в строй, господин фельдфебель?
– Где вас носило, обормоты?
– Так это, вы же сами велели Шматову сапоги справить…
– Что?
– Ну, да, так и сказали, дескать, хоть из-под земли, но достань, не позорь роту!
– И как, достали?
– Так вот, будьте любезны, в лучшем виде!
Действительно, на ногах испуганного солдата вместо всегдашних опорок красовались новенькие сапоги. Может, и не совсем такие, как утерянные на достопамятном смотре, но все же вполне годные.
– Это где же ты их раздобыл? – прищурился Фищенко.
– Как и велено было – под землей! – невозмутимо отрапортовал Будищев. – От того и сразу сигнал о перекличке не расслышали.
– Отставить веселье, – вмешался Завадский, услышавший смешки в строю, – продолжайте перекличку, а опоздавших накажите своей властью.
– Так точно, ваше благородие! – вытянулся старый служака. – Будьте покойны, не возрадуются.
После построения фельдфебель подозвал к себе провинившихся и, не долго думая, отпустил Шматову крепкого леща, от которого тот отлетел в сторону. Затем обернулся к Будищеву и с угрозой в голосе спросил:
– А теперь говори как на духу, где были?
– Сапоги искали, – стиснув зубы, ответил Дмитрий, держа руки по швам.
– Вместе со студентами?
– Они нас только подвезли немного.
– Куда подвезли?
– До соседней деревни. Тамошний сапожник взялся сапоги Шматову стачать недорого.
– Тьфу! Не могли в Семеновке сговориться?
Весь вид Будищева выражал искреннее раскаяние, дескать, не догадались. Фельдфебель в ответ только покачал головой, потом показал провинившимся два пальца, показывая, сколько каждый получит внеочередных караулов, и махнул рукой.
– Ступайте, да смотрите больше не попадайтесь!
Едва