6. Серенада
Последняя неделя февраля пронеслась стремительно и наступил весенний месяц март. Правда, весна пока не чувствовалась. Было всё ещё морозно, грязный снег не собирался таять, а бледненькое солнце всё так же рано уходило на покой. В субботу я с бьющимся сердцем стоял на остановке «Рынок ,Садовод’» и прикидывал, в какую сторону мне идти. В вечерних сумерках местный пейзаж, прямо скажем, не радовал. От заводов несло ядовитыми миазмами. С одной стороны трамвайной линии круто вверх поднимался откос, покрытый толстым слоем снега. Я знал, что там наверху на огромном пустыре располагается рынок. С другой стороны высились тёмные пятиэтажки, в окнах которых загорался свет. Значит, мне туда.
Пока я раздумывал, повалил снег. Крупные снежинки запорхали, словно бабочки капустницы. Установленный возле остановки щит с надписью «Павших героев будьте достойны!» как бы предупреждал об участи прежних обитателей этого мрачного места.
Со стороны пустыря послышался собачий лай, и через минуту меня окружила стая бродячих собак. Разношёрстные шавки крутились у моих ног, повизгивая и виляя хвостами. Сначала я напрягся, но тут же успокоился. Я знал, что собаки на меня не нападут. Не зря Добрик часто повторял, что меня любят все пожилые женщины, маленькие дети и бездомные собаки. Любовь между мной и собаками началась, когда мне было шесть лет. У моего лучшего друга Агафона, в честь которого я назвал своего брата, был день рождения. Мы с Агафоном ходили в детский сад, в одну группу. Вместе играли, много раз были друг у друга в гостях, часто гуляли в его или в моём дворе. Агафон жил недалеко от нас, даже не нужно было переходить дорогу, и мама отпускала меня к нему одного. В тот день она нарядила меня в матросский костюмчик, дала в руки коробку с подарком – уже не помню с каким – и я вышел в подъезд. Внизу, у дверей на улицу, стояла группа взрослых парней. Они курили и чинно беседовали, матерясь и сплёвывая на пол. Парни держали на поводке целую свору овчарок – огромных, клыкастых зверей ростом с меня. Я нерешительно остановился на верхней ступени лестницы. Увидев меня, овчарки зарычали, а парни переглянулись и заржали. Видимо, им стало смешно. Вероятно, это была очень смешная картина. Испуганный нарядный мальчуган с большой коробкой. От горшка два вершка.
– Не бойся, пацан, проходи! – крикнул мне один из парней. Подтянув к себе овчарок, парни освободили мне проход.
Я поскорее прошмыгнул мимо них и выскочил на улицу. Казалось, что опасность миновала, но я ошибался. Едва я отошел от подъезда, как раздался скрип открываемой двери. Инстинктивно я оглянулся. Мой страх сменился ужасом. Из открытой двери появились овчарки и, захлёбываясь лаем, бросились за мной. Поводки волочились за ними следом.
Дико заорав, я кинулся бежать прочь от подъезда, но куда там. Овчарки были быстрее шестилетнего ребёнка. Я услышал громкое, быстрое дыхание кровожадных чудовищ у себя за спиной и упал на грязный асфальт,