Тайлер останавливается напротив ресторана, подавая нам сигнал, что мы прибыли. Он такой молчаливый, так и хочется сказать слово «скрытный». Или личные телохранители все такие?.. Может, это заразно и перешло на Джексона?
Джексон первым выходит, обходит машину и открывает мне дверь, подавая галантно руку.
– Спасибо, – тихо произношу я, смущаясь от излишней вежливости с его стороны.
Я захватываю розы с собой, чтобы по возможности поставить их в вазу, попросив ее в ресторане.
– Добро пожаловать! – сообщает дежурно деловитый мужчина.
– Ты говоришь так, будто это твой ресторан.
– Нет. – На его губах, наконец-то, блуждает сдержанная улыбка. – Вот тот столик, рядом с окном, наш, – указывает он пальцем.
«Он нашел время, чтобы заказать нам столик?»
Я качаю головой, и мы вместе медленно плывем под музыку к месту, в котором состоится приближающийся, томительный временем, разговор. На улице вечереет, за счет чего столик возле окна позволит нам посматривать на ночной город, становящийся в тысячу раз восхитительнее, чем днём.
Мы садимся напротив друг друга. Перед нашими глазами – прозрачная ваза, наполненная водой, данная мне официантом, полная безукоризненно-чарующими алыми розами. Я так боюсь смотреть Джексону в глаза, поэтому стараюсь чаще отводить взгляд, но его изменившиеся черты лица, телосложение не позволяют мне не таращиться на него, как на нечто искусное и редкое. Приняв решение о заказе пасты с морепродуктами, пирожных «Тирамису» и безалкогольных коктейлей, нас накрывают минуты мертвой, кажущейся бесконечной, тишины и только доносятся звуки тонкой, но умело пронзающей музыки.
– В настоящее время обучаешься?.. – внезапно интересуется Джексон. Его взгляд отражает малый, но появившийся процент робости.
Как удивительно нас может поменять время. Ведь с этим человеком я прошла через многое и пережила с ним детство, влюблённость, любовь, первые сексуальные отношения. Но сейчас мы так отдалились друг от друга, что и не знаем, как общаться с каждым, что спросить, что рассказать… Нам так многое хочется узнать друг о друге… Я так чувствую.
– Да, на заочном отделении. – Кладу руки на колени, которые от тревоги стали льдышками. Жар и холод бьют сегодня по мне ключом, будто соревнуются между собой. – Изучаю азы профессии психолога.
– Стараешься успевать? – удивляется Джексон, перебирая пальцами рук по поверхности стола.
– Распределяю время для каждой деятельности, – скрывая глубоко укоренившееся волнение, говорю я.
– Хм… – бурчит он.
Нет. Я так не могу. Пора мне брать инициативу. Он стал таким необщительным. И его неприступный тон мне не нравится.
– Джексон, а как у тебя всё сложилось? – опершись локтями о стол, уверенно в себе, спрашиваю я.
– Ты про…
Я впопыхах заканчиваю его мысль:
– Карьеру.
Надеюсь, что он не подумал о том, что я спрашиваю о его личной жизни, но об этом я тоже желаю узнать.