Это ужасное воспоминание рассек голос стюардессы.
– Не желаете ли сегодняшнюю газету, мистер Эш?
– Простите?..
Она слегка приподняла веер газет, чтобы привлечь к ним внимание пассажира.
– А, это… нет. Все в порядке, спасибо. – Он положил голову на подголовник сиденья и закрыл глаза.
– Мы будем на месте уже через час, сэр, – она неверно истолковала его реакцию, решив, что он нервничает из-за полета. – Мы приземлимся в Шотландии очень скоро.
Он снова открыл глаза, лишь бы успокоить Джинни.
– Прекрасный способ путешествовать, – ничего другого он не мог придумать, чтобы сказать.
– Да, дизайн интерьеров частных самолетов может быть выполнен в соответствии с указаниями клиента. Корпорациям нравится видеть свои эмблемы внутри и снаружи самолета. Некоторые очень богатые люди любят, чтобы на стенах салона висели произведения искусства или даже канделябры, представляете? Не из стекла, стоит отметить, – это было бы глупо, – произнеся это, она хихикнула.
Джинни потянулась к его опустевшей кофейной чашке.
– Давайте, я ее заберу. Может, когда мы будем в воздухе, вы захотите чего-нибудь покрепче?
Опять эта иррациональная мысль. Его что, тестируют на алкоголь? Нет. Паранойя, снова сказал он себе. Глядя в ее ясные голубые глаза, он спросил:
– Кому на самом деле принадлежит этот самолет? Он зафрахтован?
– Нет, что вы! Это самолет сэра Виктора. Сэр Виктор Хельстрем? Вы ведь его летите повидать, разве нет?
– Да, конечно. С нетерпением жду нашей встречи.
Значит, это не самолет компании и не зафрахтованный, но находящийся в частной собственности. Он решил, что, как только представится возможность, он воспользуется своим ноутбуком, чтобы более подробно изучить личность сэра Виктора Хельстрема.
Еще раз посмотрев через проход, он увидел, что доктор Уайетт увязывает свои иссиня-черные до плеч волосы в узел на затылке. Она вдруг стала выглядеть серьезнее и немного старше. Теперь Эш подумал, что ей не под тридцать, а, вероятно, чуть-чуть за тридцать. Она полезла в сумку и надела очки в темной оправе. Достав из сумки блокнот и ручку, она поймала на себе его оценивающий взгляд.
Эшу показалось, что он покраснел, хотя он знал по опыту, что лицо у него осталось бледным. Бледным и изнуренным, сказал он себе. И, наверное, он выглядел старше своих тридцати восьми.
На этот раз психолог не улыбнулась ему в ответ, но посмотрела на свои наручные часы, затем раскрыла блокнот и сделала торопливую запись. По тому, как быстро она осмотрела сонную девушку рядом с собой, Эш догадался, что это из-за медикаментозного лечения ее пациентки и реакции на него.
– Сможешь прилечь, как только мы окажемся в воздухе, Петра, – услышал он ее мягкий, но ясный