– И что эта Нина из себя представляет?
Когда я задал подобный вопрос Сэму, тот прищурился, сдвинул шляпу на затылок и ответил:
– Нина-то? Зажигалка!
Нина появилась на ранчо с первым потоком пережидающих положенные шесть недель почти разведенных дам, ей тогда было чуть меньше двадцати. Потом приезжала еще. Макс и Маргарет явно к ней благоволили, иначе не разрешили бы гостить повторно. Регулировать пребывание гостей – работенка еще та, скажу я вам. Снимаю шляпу перед Маргарет – она отлично справлялась! Хотя, конечно, бывали и накладки с бесконечными приездами-отъездами, отменами в последний момент и листом ожидания длиной с лошадиный хвост.
Чтобы не запутаться с бронированием (а позднее – отсеять нежелательных клиенток), Маргарет завела специальную книжицу, которую хранила в секретном ящичке стола. Надписи напротив имен гласили: «склочная», «пьяница», «хамка», «болтушка», «идиотка» и самая ужасная характеристика в устах Маргарет – «зануда». Однажды я услышал, как Маргарет, даже не сверившись с книжицей, рекомендует кому-то остановиться в другом месте.
– Нэнси Каспер из Денвера, – объяснила она в ответ на мои удивленно приподнятые брови. – Не желаю тратить время на эту девицу. Жизнь слишком коротка!
– Я с Ниной еще незнаком, – ответил я на вопрос Эмили. – Сэм сказал, она зажигалка.
– Что значит «зажигалка»? – спросила Эмили.
– Сэм толком не объяснил. Зажигалка, и все. Ну, в смысле, механизм для высечения огня. Типа того.
Эмили кивнула и добавила после некоторого раздумья:
– Она, наверное, актриса. Голливудские знаменитости женятся по четыре-пять раз, даже глазом не моргнув. Не понимаю, как это вообще возможно. Впрочем, я-то не актриса…
Я остановил дилижанс на приличном расстоянии от взлетной полосы, чтобы лошади не пугались, заблокировал колеса, намотал поводья на специальный крюк и стал вытаскивать из заднего ящика мешки с зерном.
Сидевший на перевернутом ведре у дверей ангара долговязый паренек тут же подскочил и предложил помощь. Мальцы вроде него обычно дежурят у больших отелей и на вокзалах, подкарауливая богатых туристов с багажом. Я оценил предприимчивость и вручил мальчишке монету в пять центов – неплохая сумма, учитывая мои финансовые возможности: солидную часть зарплаты я отправлял домой, в Теннесси.
– Это что? – спросил он.
– Чаевые.
Паренек указал на буйвола на монете:
– Это, по-вашему, чаевые?
– Ну конкретно это, по-моему, буйвол.
– Понятно, что буйвол! Монетка-то в пять центов!
– И?
– Вы так звенели, пока выуживали пятицентовую, что даже буйвол разнервничался.
– Больше предложить не могу, – сказал я.
Мальчишка вздохнул, однако все равно помог с мешками.
Я предложил Эмили руку, но она отвергла помощь и спрыгнула сама, не свернув шею и не выставив на всеобщее обозрение панталоны. Вернула шляпу (которую я тут же надел) и устроилась