– Отец, что-то случилось?
Граф угрюмо молчал. Вместо него ответил Хорхе:
– Наш гость, сеньор Хименес, без ведома дона Эрнесто, но от его имени, разослал в соседние замки приглашения на праздник в честь Вас и Вашей сестры… Праздник будет завтра.
Подвижные брови Рафаэля Эрнесто изогнулись, будто крылья готовой взлететь птицы. Он, как недавно его отец, тоже растерялся и почему-то уставился на незнакомое, заросшее бородой лицо крестьянина, который зачем-то стоял здесь… Однако пристальный, участливый взгляд чёрных и бездонных глаз вдруг помог ему обрести дар речи.
– Я убью его! – воскликнул Рафаэль Эрнесто и, выхватив из ножен меч, снова вскочил в седло.
Граф не успел ничего сказать, только выбросил вперёд руку, желая остановить сына.
Рафаэль Эрнесто оттолкнул подбежавшего к нему Хорхе и дал коню шпоры. Тесоро громко заржал и взвился на дыбы. Ла Роса удержался в седле и вдруг увидел, что к нему метнулся тот, чернобородый, и схватил сильной рукой уздечку храпящего коня.
В порыве ярости Рафаэль Эрнесто поднял меч, но человек не испугался, он строго смотрел ему прямо в глаза и не выпускал уздечку начинавшего успокаиваться Тесоро.
– Рафаэль Эрнесто! – гневно окликнул его граф. – Что это за мальчишество? Будь, наконец, мужчиной!
Пристыженный, юноша спешился и, косясь на чернобородого, пробормотал:
– Прости, отец. Давай обсудим, как нам быть… Я так понимаю, что праздника в замке не избежать.
– Правильно понимаешь, – уже спокойно согласился дон Эрнесто. – Но, по крайней мере, мы можем сделать его не таким шумным и разгульным, как того хочет этот наглец Хименес… Он сказал, что Мартинесы привезут своих музыкантов, а уж танцоров мы должны искать сами.
– Хватило бы и одного, – хмуро заметил Валадас.
– Вот именно! – подхватил граф. – Это моё право – приглашать столько танцоров, сколько хочу, а я хочу позвать лишь одного: тогда гостям не захочется встать в общий круг и отбивать каблуки об пол. Пусть сидят за столами и довольствуются ролью зрителей и хорошим угощением… А на следующий день я найду предлог всех выпроводить. Был бы среди них хотя бы один достойный человек, разве он стал бы для меня обузой и нежеланным гостем?
– Пабло, – обратился Валадас к конюху, когда граф умолк. – Кого можно было бы взять танцором?
– Не знаю, – в раздумье протянул Лопес. – У нас если пляшут, то все вместе, а вот чтобы сам да перед сеньорами… Не знаю, – повторил он.
– Простите, сеньор, – учтиво сказал вдруг Герардо, – мне кажется, что я смогу быть Вам полезен.
Граф с удивлением посмотрел на него, и удивило его само построение фразы, произнесённой крестьянином. Будь тот простым