– Ну что, Иван Николаевич? Вы видели картину? Что Вы думаете о ней?
– Я думаю, что это грамотная подделка под Крамского. Конечно, без экспертизы делать стопроцентные выводы сложно, но я почти уверен. Да. Уверен.
Я совсем в этом не был уверен. Многое указывало на авторство Крамского. Ефим, кажется, тоже задумался.
– Значит, копия… – вздохнул он. – Жаль, очень жаль. Мне она понравилась.
Тут на меня накатил очередной приступ ярости и злости:
– Ефим Александрович, я всё понимаю, но вот не понимаю одного – зачем Вы усложнили мне задачу? Не сказали название картины, хотя явно знали его. Почему сразу не показали её фотографию? Вы вполне могли попросить об услуге Соню – у них в доме есть интернет. Могли вообще предупредить, кто хозяин полотна. Я выглядел дураком в глазах Дмитрия и Есении. Да и, в конце концов, что за бред Вы несли про русалок, церковь и выбор, когда звонили в последний раз?
– Иван, Иван… – пропел Третьяков. – Вы так горячи, темпераментны, настойчивы. Почему я не сказал про название и всё остальное? Имеет ли это какой-то смысл в нашей с Вами работе? Я просил Вас лишь об одной услуге: не задавать лишних ненужных вопросов и сказать мне прямо – подделка ли эта картина или оригинал. Для меня было важно Ваше мнение. Да, да, именно Ваше. Вы получили свои деньги?
Я утвердительно хмыкнул:
– Отлично. Вторую половину вы получите, когда вернетесь в Петербург.
Тут старик резко изменил тему:
– Как Вам – нравится в Карелии?
– Да… И ещё, Ефим Александрович…
– Я Вас слушаю, Иван Николаевич.
– С обратной стороны холста имеется интересная надпись: «АНАР». Я не знаю, важно ли это для Вас и видели ли Вы её. Это Вам так, для заметки. И для будущей атрибуции, конечно. Возможно, это слово как-то связано с историей бытования полотна. Сама живопись, краски, манера полностью повторяют Крамского, но… Думаю, всё же, что это подделка, грамотно выполненная мастером своего дела. В общем, история довольно интересная, и мне бы хотелось взглянуть на результаты технико-технологической экспертизы, если Вы решитесь приобрести эту вещь. Однако теперь, когда я Вам озвучил свои сомнения…
– Любопытно, любопытно, – прошептал коллекционер. – Конечно, Иван Николаевич, мы во всем разберёмся. И вот я решаюсь! Я покупаю картину!
– Но… – начал было я.
Старик оборвал меня:
– Да, да, Вы не ослышались. Вне зависимости от того, перу кого принадлежит сей шедевр.
– Позвольте, но…
– Это моё решение. И оно окончательно. Берём! Оформляйте документы на картину, как мы договаривались, и везите её в Петербург!
– Понял, – промямлил я. – Конечно, сегодня же оформляю передачу картину и, как только мою машину вернут из сервиса, сразу Петербург – к Вам.
– Прекрасно, просто чудесно! – я чувствовал, что Третьяков плотоядно потирает ладони. – Я буду ждать! А что с машиной? Неисправность?
– Да, не выдержала здешних дорог.
– Ясно, –