С трёх часов утра Сергей Петрович шатался по вокзалу, смотрел на несуетную раннюю вокзальную жизнь, слушал приближающуюся грозу. Когда в открытые вокзальные окна врывался неожиданно свежий ветер, Сергей Петрович ёжился от этой свежести и с удовольствием думал о том, что после грозы жара наконец-то спадёт.
Поезд №345 он встречал на перроне, стоя под проливным холодным дождём. Когда дверь вагона № 7 открылась, Сергей Петрович увидел высокого черноусого проводника с родинкой на щеке.
– Доброе утро… – сказал Сергей Петрович проводнику. – Мне должны были передать вещи…
– Какие вещи?.. – каким-то особенно низким, гудящим голосом сказал проводник, весело глядя на промокшего, продрогшего человека на перроне.
– Ну, вещи… – повторил Сергей Петрович.
– А-а, вещи? – прогудел проводник. – Тогда говори пароль…
– Какой пароль? – растерялся Сергей Петрович.
– Тебя как звать? – улыбнулся проводник.
– Сергей Петрович…
– А фамилия?
– Жилин…
– Вот теперь всё сходится… – прогудел проводник, исчез в темноте тамбура и вскоре вернулся, волоча за собой два тяжёлых мешка.
– Лодка надувная – одна штука… – весело загудел проводник и столкнул на перрон мешок из прорезиненной ткани. – Рюкзак с вещами – одна штука, – и в Сергея Петровича полетел зелёный рюкзак.
– Вот и всё… – улыбнулся проводник. – Удачной охоты… Как говорится, ни пуха ни пера…
– К чёрту! – ответил Сергей Петрович, взвалил на себя подарки Мальвины и под проливным дождём побрёл к зданию вокзала.
Поезд с хрустом расправил свой железный позвоночник, напрягся, и мимо Сергея Петровича, обгоняя его, нехотя поползли тёмные мокрые вагоны.
– Эй, подожди! Ещё шляпа охотничья с пером – одна штука… – услышал Сергей Петрович над собой гудящий голос, и, не успел оглянуться, как проводник, стоявший в тамбуре, присел и ловко нахлобучил ему на голову охотничью шляпу с фазаньим полосатым пером. – А сестрица у вас красавица… И любит вас… Вон какие подарки вам прислала к охотничьему сезону… Счастливо оставаться! – гудел, удаляясь, голос проводника.
По крыше мастерской свинцовой дробью барабанил дождь, окна вспыхивали синим светом и в ответ приближающимся ударам грома жалобно звенели стёклами.
На верёвке над самодельным электрорадиатором сушилась одежда Сергея Петровича; сам же Сергей Петрович сидел возле верстака, кутался в синий халат, дрожал от холода, прихлёбывал из чашки дымящийся чай, глядел на лежавший на верстаке свёрток (этот свёрток – казалось, что три кирпича сложили вместе и тщательно обернули газетой – он нашёл среди охотничьей одежды в рюкзаке; вырвав клочок газеты, он увидел, что в свёртке были деньги) и всё пытался подчитать, сколько же денег уместилось в этом свёртке, и сколько же двухэтажных