– Ладно, потом разберемся! Давай на «девятку».
– А на такси нельзя? – с опаской спросила я.
Троха ошарашено оглянулся на меня и махнул рукой:
– Муля, лови такси!
Бросив обе машины, доехали до какого-то бывшего кинотеатра, где сейчас торговали подержанными иномарками, и взяли напрокат две. Снова пересели, долго кружили окраинами и, наконец, остановились у заросшего бурьяном пустыря. Вылезли. Троха, Муля и еще один двинулись по тропинке в сторону каких-то полуразрушенных цехов, остальные сбились в кучу и закурили.
– А мне куда? – спросила я.
Митрохин обернулся, подумал и сказал:
– Серый, остаешься, со мной пойдет Наташа.
– Ты что, с дуба рухнул? – выкатил на него глаза Серый.
– Не обсуждается.
Он шел впереди, сзади я с Мулей. Тропинка шла с подъемом, вскоре стали видны идущие навстречу. Тоже трое, тоже в кожанах. Братья-близнецы. Только я выбивалась из общей группы. А, вот еще один! В бурьяне сидел котенок. Чистенький такой, домашний. Сбежал? Откуда, тут жилья не видать. А вот его миска. Значит, специально завезли. Ишь, гуманные какие! Я на ходу подхватила его и побежала догонять Мулю.
– С ума сошла? – зашипел он, не поворачивая ко мне головы. – Шаг вправо, шаг влево – открывается стрельба.
Троха взмахнул рукой, мы остановились. Дальше он пошел один, и навстречу ему двинулся один из тройки. Сошлись, заговорили.
Стояли мы долго, у меня даже ноги затекли, потому что стоило мне переступить с ноги на ногу, Муля шипел. Сам же он стоял как каменный Ильич. Наконец Троха повернулся. Но не тут-то было! Он махнул рукой и крикнул:
– Наташа, подойди… пожалуйста.
Да-а, пропоносило героя моего детства. Я подошла, но встала в некотором отдалении.
– Это ты, что ли, экстрасенс? – с ухмылкой спросил меня Трохин собеседник. Старше его, такой же коренастый, но бледный, с мешками под глазами. И лицо как-то мелко дергается: то верхняя губа, то нижнее веко… Напоминает моего бывшего соседа по коммуналке. – Ну, и что я думаю?
– Отгадывание мыслей – это вам в цирк. А я больше по болезням.
– И чем я болею?
Ага, все-таки болеет. На дядю Вову похож, ну, и подарим ему дяди Вовину болезнь.
– Сейчас определю. Ну-ка, киса, – я опустила котенка на землю. Он некоторое время стоял, я глядела на него, потому что на этого бледного смотреть было страшно. Наконец котенок не спеша двинулся в сторону переговорщиков. На Митрохина не обратил внимания; у бледного понюхал ботинки, а потом стал карабкаться на ногу. – Ага, так я и думала.
– Что? – испуганно спросил бледный.
– Да не бойтесь вы, возьмите его на руки. – Он наклонился и поднял котенка. – Вы ведь не завтракали?
– Что? – повторил он с той же интонацией, потом обозлился. – Ты о чем толкуешь, при чем тут болезнь?
– Я к тому, что если вы сегодня до обеда к врачу попадете, то сможете кое-какие