И сейчас все разом хрипло всхлипнули, когда из морозного полусумрака, как кит из глухих океанских глубин, выплыл фасад обветшавшего, нежилого здания. В нём и в самом деле справа светились окна.
***
«Лаки» был самым древним кабаком нового времени, наверное, во всей Яруге. Принадлежал он Эльманам.
В семье Эльман мужчины долго не задерживались, а женщины были столь самостоятельны и предприимчивы, что, казалось, даже не замечали их исчезновения.
«Лаки» бабушка Ниры переделала из бывшей столовой, в которой она работала в советские времена заведующей. Присвоив «объект общепита» за символическую сумму, она назвала его рестораном, но неистребимый запах кислой сметанной подливки для котлет, навсегда впитавшийся в эти стены, не позволял с ней согласиться. Чтобы прийти в кондицию, когда ароматы не имеют значения, приходилось сразу и быстро набираться алкоголем. Что клиенты и осуществляли, создавая ресторану «Волна» репутацию, мягко говоря, совсем не кристальную. Впрочем, в те времена все заведения такого плана служили прибежищем для людей лихих и авантюрных.
Мать Ниры, вступив в наследование семейный бизнесом, переименовала его в диско-бар «Лаки» и несколько раз пыталась придать заведению «товарный вид». Но у неё всегда заканчивались то деньги, то энтузиазм. К очередному моменту, когда она бралась за своё детище с новой силой, проходило довольно много времени. Мировоззрение Лары Эльман менялось, а вместе с ним менялась и концепция бара.
Несмотря на все ухищрения Лары Эльман, кабак оставался расхристанным теремком, раскорячено выросшим из рабочей столовки. Кляксой ляпнутым на площадке промзоны. Издалека над ним нависали мрачные тени прошлого: полуразрушенные цеха бывшего завода.
Ветер трепал потрескавшийся рекламный щит, когда-то – Гордей помнил и точно знал, что Мика и Эд тоже помнят, – вывеска обвивалась зелёным плющом и яркими флагами. «Лаки» уже на входе мигал мелкими разноцветными фонариками, словно в нём никогда не заканчивался новогодний праздник. Такая вот вечная ёлка, украшенная всеми атрибутами выходящей из кризиса страны.
Последний раз несовершеннолетний Гордей нелегально пробирался по этому крыльцу мимо охранников на «Дискотеку 70-х». Лара Эльман перестраивала диско-бар в паб, это была прощальная вечеринка устаревшей концепции. Зеркальные шары и тяжёлые, перегруженные басами композиции. На полукруглом помосте сверкали шесты. Вокруг них обвивались стриптизёрши – в мягких длинных сапогах выше колена, лакированных и белоснежных, серебристых шортиках и разноцветных париках. В тот вечер среди девушек выгибался и «танцор диско» в кислотном, плотно облегающем костюме. Зелёная чёлка парика скрывала половину его лица.
Стрип-девочек Гордей, как и все прочие мальчишки, пробиравшиеся всеми правдами и неправдами на праздник жизни в «Лаки», знал по именам, а вот парень… Он был совершенно незнакомым.
***
Призраки