Нашей задачей не является слишком глубокое рассмотрение данной проблемы. Большинство аргументов, приводимых спорящими сторонами, имеет специфичный характер, представляется нецелесообразным уделять им больше внимания. Так, высказывалась мысль о том, что рабби Моше де Леон вряд ли мог создать труд, подобный Зогару, поскольку он якобы и интеллектуально, и морально не подходил для такого предприятия[198]. Выше уже отмечалось, что Моше де Леон действительно представляется неподходящей фигурой, но реальные возможности человека порой открывает случай. Многие великие книги созданы людьми, которые до этого не предлагали ничего достойного внимания. Если решать эту проблему с научной позиции, то рабби Моше де Леон известен лишь по его другим писаниям и по явно предвзятому свидетельству враждебно настроенного родственника. Несомненно, что Зогар начал распространяться в еврейской среде сразу, с момента его появления, и воспринимался далеко не однозначно: так обычно воспринимают достаточно известный и старый по содержанию труд, но более или менее новый по форме. Этим объясняется молчание прежних авторитетов, хотя в формировании этого содержания и придании ему такой формы человек, который якобы лишь переписывал рукопись кодекса, безусловно, мог внести свой вклад[199].
IV. Возраст зогарической Традиции
Не следует полагать, будто все поле критики составляла гипотеза о несомненной подделке или такая гипотеза постоянно связывалась с определенной личностью[200]. Первым кандидатом в фальсификаторы, разумеется, является рабби Моше де Леон, так как считают, что он распространял Зогар, но иногда его определяют как орудие других конспираторов. Так, Самуэль Каген утверждает, что зогарическая литература была создана группой обращенных в христианство раввинов, собравшихся ради этой цели в испанском монастыре. Рабби Моше де Леон был якобы ее издателем, и сама католическая церковь выступает в его схеме чуть ли не соучастницей[201]. М. Х. Ландауэр[202] приписывает авторство Зогара рабби Аврааму