Э. Стеттиниус, будущий начальник Управления по соблюдению закона о ленд-лизе, позже напишет в воспоминаниях: «27 сентября 1940 года Германия, Италия и Япония подписали союзный договор, причём каждая сторона обязалась защищать "новый порядок” в Европе и Азии – "новый порядок”, возможный только при тотальной агрессии, – и помогать друг другу в случае "нападения” любой другой страны. Этот союз трёх агрессоров, грубо замаскированный под оборонительный, представлял собой угрозу для США, поэтому наша страна продолжала принимать меры по самозащите»[298].
Главным из упомянутых Стеттиниусом мер стало достижение соглашения с Великобританией по взаимной обороне Тихого океана против Японии и принятие плана АВС-1, т. е. положено начало военно-политического сотрудничества США и Великобритании[299]. Но после этого в настроениях американских общественно-политических сил снова стали преобладать «мюнхенские» тенденции. Уже через три месяца после создания Тройственного союза токийский корреспондент «New York Times» X. Байе с уверенностью напишет: «США и Япония найдут возможности и средства предотвратить войну. Япония не имеет желания сражаться за "ось”»[300]. Американский историк С. Бэмис, современник данных событий, отмечает, что у Хэлла до последнего дня сохранялась надежда на урегулирование противоречий[301].
Растущая угроза японо-американского военного конфликта стала предметом обсуждений и американского Конгресса, в особенности с начала 1941 г. 11 января конгресс утвердил новые ассигнования на военно-морское строительство, сооружение и расширение баз на Тихом океане: в Гуаме, Самоа, Джонстоне и Пальмире. Однако и Япония, и США были заинтересованы в том, чтобы несколько оттянуть войну и наилучшим образом подготовиться к неотвратимому военному конфликту. Япония, кроме того, была заинтересована в том, чтобы максимально обеспечить внезапность и эффективность военного нападения на США и Англию[302].
В месяцы, предшествующие атаке Гавайев, вместе с уверенностью в скорой войне у американских политиков росла уверенность в возможности переориентировать вектор японской экспансии (на СССР) путём экономического давления и достижения соглашений[303]. В советской историографии подобная политика получила название «Дальневосточного Мюнхена»[304].
Действительно, материалы прессы показывают, что подобное мнение было весьма популярным в США. Так, 9 сентября 1941 г. «New York Herald Tribune» сообщила о скором начале войны на Тихом океане – только между СССР и Японией, при явной симпатии к последней[305]. 23 сентября того же года прозвучали два похожих заявления. Первое – послание президента США послу в Японии Грю, где Рузвельт откровенно написал: «Не в наших интересах видеть Японию разгромленной и сведённой в положение третьестепенной державы»[306]. «New York Times» сообщила, зачем нужна сильная Япония для Америки: «Война СССР и Японии начнётся в ближайшие дни»