Война на Тихом океане и общество США (1941–1945). С. О. Буранок

никакой конкретики. А в первые дни после нападения важно было заложить основные стереотипы восприятия 7 декабря, поэтому и глаголы должны быть содержательными, эмоциональными, врезающимися в память. К тому же президент особо подчёркивает в каждой из трёх фраз самую крайнюю степень потерь – здесь не место словам «ранены», «повреждены», «подбиты». Продолжение этих трёх ключевых предложений, на первый взгляд, очень неожиданно: «Конгресс и народ Соединённых Штатов приняли этот вызов»[339]. Следовательно, если смысл вызова заключается в словах «убиты, потоплены и уничтожены», то и ответ на этот вызов должен быть таким же. И граждане обязаны быть к этому готовы.

      Затем президент США впервые по ходу речи переходит на настоящее длительное время. Именно этим заканчивается вводная часть речи, которая, напомним, повествовала о прошлом. Причём все первые предложения были в пассивном залоге. Переход к настоящему Рузвельт сделал одной фразой: «Вместе с другими свободными народами теперь мы сражаемся за право жить в мире со всеми соседями, в свободе, общей морали, без страха нападения»[340]. Сразу обращает на себя внимание начало предложения. Во всех выступлениях Рузвельта чрезвычайно большое значение для создания образов имеет время, но здесь главный акцент делается на другом. Интонационно ударение во фразе идёт на «вместе с другими», пауза, «свободными народами». Фактор единства оказался важнее всего для главы Белого Дома, поэтому он идёт первым и выделяется голосом. И только после этого президент делает акцент на словосочетании «теперь мы сражаемся», где ключевым является наречие «теперь», переносящее слушателя из прошлого, полного атак, конфликтов и войн, в настоящее, так же насыщенное сражениями и битвами.

      Чтобы смягчить и одновременно в полной мере использовать эффект первой части, Рузвельт сразу показывает цель данной борьбы – «право жить в мире со всеми соседями», т. е. провозглашается война за мир. Интересно использование оратором слова «соседи», очень неофициальное, простое, понятное каждому американцу, как и цель войны. Президент здесь явно избегает употреблять другие, возможно, более точные термины: «союзники», «партнёры», «приграничные государства».

      Целей борьбы, как говорил Рузвельт, три: 1) «жить в свободе»; 2) в «общих приличиях»; 3) «без страха удара» (президент использовал термин «assault», который обычно переводят как «нападение»[341], что не совсем точно). Даже первый взгляд на такие цели показывает, что их достижение будет возможно только после победы над Японией и Германией, этим ещё раз подчёркивался антигерманский в том числе характер речи Рузвельта. Именно так эту часть выступления поняли и американские журналисты[342].

      Провозгласив цели новой войны, глава Белого Дома обращает внимание слушателей на истоки данного конфликта: «Я подготовил полную справку о наших прошлых отношениях с Японией, и она будет представлена Конгрессу»[343]. Два времени этого предложения,