На холмах белели палатки турецкого лагеря, виднелись батареи.
Апшеронцы и суздальцы, сильно поредевшие в бою, рота за ротой высыпали из лесу на солнышко. Солдаты с удивлением глядели на раскинувшийся перед ними турецкий лагерь, над которым по небу кривой азиатской шашкой изогнулась великолепная радуга.
В это время из лесу выскочил на коне Суворов.
Мундир его был мокр, лицо посерело от усталости, но большие голубые глаза глядели весело и зорко.
Он сегодня ни на минуту не выходил из боя. Он поспевал всюду – подбадривал измученных солдат, увлекал их вперед.
От пленных турок Суворов уже знал, что за лесом стоит вся сорокатысячная армия Абдул-Резака и главного янычарского аги. Он не предполагал, что турецкая армия так близко и что она встретит их в поле, перед Шумлой. Но Суворов был доволен, что Каменский не оказался впереди: он, конечно, пустился бы на все прусские «чудеса» – медлил бы ударить на врага, а враг тем временем укрылся бы под стенами крепости.
Ждать нечего. Нужно ударить, ошеломить!
Пусть русских впятеро меньше, но турки не знают, сколько у Суворова войск и сколько еще может выйти из лесу.
Суворов заторопил пехоту. Сильно поредевшие апшеронцы, суздальцы и севцы строились в батальонные каре.
Из лесу, тарахтя и звеня, выкатились десять пушек капитана Базина.
Турки увидали выстраивающегося неприятеля и уже открыли огонь. Ядра с треском разрывались в лесу – во все стороны летели щепы от дубов и ясеней.
– Ишь, со злости пошел лучину колоть! – смеялся Зыбин. – Ты где это был, парень? Мы уж тебя поминать хотели! – обернулся он к Башилову.
– Отстал, дяденька…
– Молодец – пробился! – похвалил его Огнев.
Раздалась команда. Каре двинулись вперед, на турецкий лагерь. С флангов скакали казаки и гусары.
VI
Решимость чаще выигрывает сражение, нежели сила.
Абдул-Резак, сидя на своем арабском жеребце, глядел вниз, в лощину. Ему не нужна была зрительная труба, – Абдул-Резак и без нее прекрасно видел быстрыми черными глазами.
Абдул-Резак смотрел и не верил.
Он был ошеломлен внезапным появлением русских у Козлуджи. Еще несколько часов тому назад все считали, что русские стоят где-то под Гирсовом, верст за полтораста от Козлуджи. Абдул-Резак и направлялся туда, чтобы отнять у неверных этот важный пункт, а они вдруг очутились здесь.
Но не только это озадачивало Абдул-Резака, – русские войска сегодня вели бой не так, как обычно.
Европейцы боялись стремительных, следующих одна за другой, лихих атак турецкой конницы, которая с диким воем, точно ураган, налетала на врага. Застигнутые в открытом поле, неверные тотчас же сбивались в одну большую кучу, становились спиной к спине, словно овцы, приготовившиеся отбиваться от волков. А впереди себя обязательно выдвигали деревянные рогатки, чтобы головы неверных не так легко могла достать кривая турецкая