– Болезнь, – Дэйдэт почесал кота. – В этом-то и штука.
– Какой-то идиотизм. Зачем молиться болезни?
Дэйдэт прокашлялся.
– Сырость, вообще говоря, сложно назвать болезнью. Это тебе не чих, и не чесотка какая. Сырость поглощает рассудок.
– Я, по правде, не особо наслышан.
– Вот оно, что. Тогда твоё недоумение весьма понятно. Эта хворь сводит человека с ума. Если сыростный не кончает с жизнью сразу, то начинает разлагаться, пока не умирает. Тут уж зависит от сыростного.
– И они не пытаются исцелиться?
– Нет, – кот тревожно мурлыкнул и подлез головой под ладонь хозяина. – То-то и оно. Не пытаются.
– Убиваться-то зачем? Должно же найтись какое-никакое лекарство.
– Единственное известное мне лекарство от болезни рассудка – выпивка, – Дэйдэт неприятно усмехнулся. – Нет, недуг совсем иного рода. Они словно в один момент разочаровываются во всём, что им драгоценно, а значит, и в лекарстве перестают нуждаться.
– И причём здесь я?
– Забавно, – Дэйдэт хлебнул вина, подержал его во рту какое-то время и только потом проглотил. – Выродки сырости не подвержены. Поэтому ты столь ценен. Венвесатте убеждён, что сырость несёт людям благо. А для вас, выродков, это благо недоступно. Получается, вы нечисты. Помнишь, что я говорил про набожников? Домыслы Венвесатте способны ой как навредить Дервару. Не то чтобы меня сильно волновала его судьба, но я живу здесь. Больше мне некуда податься, а посему не хотелось бы, чтобы это местечко скопытилось. Оно и без того на грани. Я оберегаю не Дервар, а себя в нём. Разница, по-моему, ясна. А ежели и ты здесь, то впору бы и тебе призадуматься о собственной безопасности.
Последние слова Дэйдэта заставили Оддо вскочить с кресла и подбежать к окну. Дервар окутал мрак. Предостережения Бернадетты, пугающий рассказ Габинса вспыхнули в памяти. "Недоумок!"
– Что такое? – безропотно поинтересовался Дэйдэт, не поворачивая головы.
– Темнота, – объяснил Оддо обречённо. – Бернадетта предупреждала меня, чтобы я успел вернуться до темноты.
– Ночное Ворьё поразительно настойчиво в нашем ремесле, но у тебя нет поводов для беспокойств. Тебе не надо возвращаться, – Дэйдэт снял кота с колен. – Не переживай, Оддо. Ночка темна, как и должна. Нам ещё есть о чём поболтать.
Он принёс очередной щедро наполненный кувшин. Сперва вино заструилось в стакан Оддо. Тот всё ещё стоял у окна, вглядываясь в ночную черноту.
– Выпей, – Дэйдэт протянул гостю его порцию. – Вино и впрямь недурно. Что глядеть на темень? Светлей она от этого не станет.
Оддо, горестно вздохнув, уселся в кресло и пригубил напиток.
– Неплохое. Почему мне не нужно обратно в "Закрытый кошелёк"?
– Если Бернадетта отправила тебя ко мне, не думаю, что она нуждается в