– Моя лаборатория! О, горе мне!!! Но мы успели, слышишь? Успели! Сюда! Чтобы нас никто не увидел, – Томас тащил меня по дорожкам своего сада, который теперь уже не казался таким маленьким, как раньше. Он тянул и тянул меня всё дальше, не останавливаясь, ведя меня одной рукой, а другой – придерживая свой свитер, под которым находилась рубаха. А в кармане её – последние икринки ласковых валинариев в тоненьких пробирках. Томас плакал, до сих пор плакал: из его глаз лились крупные слёзы.
– Нам нужно к Манфреду, к Манфреду! И пускай бы он всё успел, этот клетчатый недотёпа! Пускай бы он остался жив и здоров!
Мы бежали по каким-то закоулкам, и я понимал, что тот краткий путь к дому фонарщика, который действительно был очень коротким, – всего лишь напрямую через площадь, где стояло кафе, – мы удлинили раза в четыре для того, чтобы избежать нежелательной встречи. Томас, как и там, у себя дома, проявлял удивительную прыть – он бежал с такой скоростью, которую никогда не смог бы развить ни один толстяк на свете.
Достигнув своей цели, мы были невероятно обрадованы тем, что увидели нетронутое здание с золотыми фонарями вокруг него. Но когда тихо, исключительно осторожно вошли внутрь, то поняли, что эти, в чужих фраках, успели побывать и тут: всё в доме было перевёрнуто вверх дном.
– Звёзды… – не удержался я и бросился в чертёжную Манфреда. Однако на том месте, где должна была быть дверь, обнаружилась стена с оливковыми обоями. Мы проходили из комнаты в комнату, соблюдая предельную осторожность. Ни единой живой души мы не обнаружили и хозяина дома тоже не нашли. И я, и Томас – мы обошли дом ещё раз с тем же успехом.
– Где он? Где Манфред? – прошептал Томас, глядя на меня с отчаянием.
– Может, спрятался?
Третий круг поисков также завершился неудачей. Что-то загудело и заходило ходуном в стенах. Дрогнул потолок, по нему пробежала заметная вибрация.
– Ничего себе! Это что? – воскликнул я, опасаясь, что теперь мы будем замечены. Томас наблюдал за всем происходящим с неподдельным ужасом. Что-то громко чихнуло, и откуда-то из стены на середину комнаты вылетел непонятный предмет. Он грохнулся на белый шерстяной ковёр, окружив себя ореолом серой пыли, и стих.
Снова загромыхало. Казалось, звук шёл отовсюду. Но, покрутившись по комнате, мы поняли, что источником нашего испуга теперь был огромный старый комод, стоявший в гостиной. Самый нижний ящик безуспешно старался… выдвинуться наружу, но по сантиметру, не быстрее. Мистер Валин не выдержал и нетерпеливо рванул его за ручку, едва не выдернув её из деревянной стенки.
– Дружище, ты ли это?! – воскликнул Томас. – Как ты смог там поместиться?!
В ящике, свернувшись калачиком, лежал мистер О́Коттон в обнимку с парой толстенных тетрадок. Как только комод был открыт, Манфред