Валинарий, что плавал в кружке, улёгся на дно и не хотел более показываться над водой.
– Потом они возьмутся за нас? – Манфред погладил ладонью свою шею, которой довелось почувствовать разряды молний от трости.
– За нас? А кто такие «мы»? Мы – то, что мы создаём. Иначе мы всего лишь пустой мешок из костей и мяса! Ты видел их? Ты видел, как они одеты? Фраки на них сидят хуже, чем кринолины на сталеварах! Как они умудряются их носить? Ведь они им просто не по плечу! Ты помнишь, каким должен быть фрак, Манфред? Он шьётся строго по фигуре! И тот, кто позволит себе его надеть, должен быть человеком достойным! Ты помнишь тот приём, когда я принёс десять своих первых валинариев?
– Да, Томас, это было незабываемо! В честь этого события декоративные рыбки были повсюду – на стенах, под потолком и даже в моём коктейле. Не могу сказать, что люблю запах рыбы в коктейлях, и всё-таки – это было роскошно! И мы все были во фраках!
– Кроме дам, – уточнил Томас, многозначительно подняв указательный палец вверх.
– Да, ты прав, дамы снова выкрутились и надели вечерние платья…
После всплеска радостных эмоций оба вновь загрустили. А я вспомнил фотографию с зефирными облаками в альбоме мистера Лимо. Действительно, сегодня на непрошеных гостях были фраки. Только сидели они на них так, будто их сняли с чужого плеча.
Манфред покачал головой:
– И всё же, они уничтожают то, что мы создали, мой друг, но нас они не трогают. Почему? Им было бы проще расправиться и с нами. Ведь мы не станем сидеть сложа руки и вспоминать о былом.
– Выходит, у них есть другой план, – сделал вывод господин Валин. Его осенила некая мысль. Он с каким-то жадным ожиданием потёр пальцами недавно найденный ключ и кинулся прочь из гостиной куда-то в дальние комнаты. Мы бросились за ним, но биолог летел с крейсерской скоростью, так что догнали мы его лишь в лаборатории, когда он уже перебирал пробирки, откладывая некоторые из них в металлическую коробку. В этом запале мистер Валин снова заговорил:
– А что, если будут уничтожены все наши исследования, разгромлены все наши лаборатории? Пока не поздно, Манфред, бегите к себе домой и спрячьте, спрячьте так, чтобы никто ни при каких обстоятельствах не сумел отыскать ваши чертежи и схемы, ваши волшебные фонари! Слышите? Немедленно бегите туда! А я соберу последние икринки моих малюток. Вот все записи – их я тоже заберу с собой.