– Может, это неудачная идея в свете последних событий, но, надеюсь, всё обойдётся. Следуйте за мной!
Фонарщик потянул меня за куртку и сделал ещё один, очень широкий, шаг. Я последовал его примеру. Манфред потянулся рукой куда-то в сторону, и слабый луч света позволил мне рассмотреть предмет, похожий на открытую консервную банку.
– Что это?
– Банка? Это – шутка Кристофа. Он наш приятель. Кристоф проектировал этот лифт и купол вообще. Он такой, очень грамотный инженер и архитектор. Ещё он любит шутить и консервы из кильки. Вот и установил приёмник для жетонов в виде консервной банки. Да и жетоны – это тоже его баловство. Ими можно и не пользоваться, на самом деле. Но мне так нравится.
Послышался стук жетона о дно жестянки, крышка её закрылась, а под ногами дрогнули плиты. Я качнулся, но Манфред удержал меня за рукав. Медленно и плавно, под негромкое шипение невидимой паровой машины, мы стали подниматься вверх.
– Что это? – спросил я у Манфреда.
Он не ответил, но положил руку мне на плечо, а другой указал куда-то ввысь.
Там, над нашими головами, раскрывалось небо, будто освобождаясь от плотных грозовых туч под ураганными порывами. И в самом деле, воздух всколыхнулся, и ветер, самый настоящий ветер, холодный, наполненный мелкими снежными крошками, ворвался в городок. Я наконец понял, что мы были под куполом на самом деле, под самым настоящим куполом! То небо, которое я видел днём, было крышей, укрывающей дома местных жителей от снега и дождя. И сейчас она раскрывалась, чтобы выпустить нас на свободу.
Клубы пара, которые подняли нас вверх, вылетели вместе с нами в воздух и постепенно исчезли, мгновенно остыв под настоящим холодным небом. Манфред радостно вдохнул в себя первые воздушные струи и воскликнул:
– Как же давно, как давно я не поднимался над городом! Как мучительно давно я не вдыхал свежего ветра! Вы, Макс, ваше появление тут стало отличным поводом для того, чтобы решиться на этот безумный поступок! Но не сердитесь на старика-фонарщика: вам предстоит через минуту сделать невероятное открытие! Распахните свои глаза и внемлите настоящим звёздам, горящим над нашими головами!
Лодка – именно так называл платформу, несущую нас вверх, О́Коттон – медленно и плавно шла за пределы башни. По её периметру из камня поднялись прозрачные стенки, и мы оказались внутри стеклянного стакана.
Я был потрясён! Я захлебнулся от восторга, я задыхался от этого нахлынувшего чувства и видел, как внутрь, под купол, проваливается бескрайнее море звёзд, и прямо сейчас я сливался