А Максим всё никак не мог прийти в себя. В голову словно залили цемент – отказывалась соображать. Лишь застыла перед глазами единственная картинка – белая лошадь, скачущая в черном квадратике. Болел живот. Не прикоснуться. Сквозь щёлочки глаз увидел нос, нос упёрся в стекло. Чернота в глазах, тело в какой-то нелепой позе свернулось, точно тряпичная кукла, в зюзю, и кажется где-то болтается там внизу под шеей само по себе. «Леся. А где Леся? – крутанулись в мозгах шарниры. – Что это было? Было? Что?». Урчанье мотора.
– Макс, оклемался. Чего там бубнишь? Отошел? – как пули, летели, в уши слова. Откуда-то сбоку. Максим с трудом повернулся. Глаза открывать не стал.
– Ну, молоток. Считай, ничего не должен. – спокойный увесистый голос слева.
Или не слева. Хотелось сказать: поднимите мне веки. Сам поднял, посмотрел, – пацаны.
– На хрена вы вылезли, пацаны? – промычал убитый алкоголем романтик.
– О, голос прорезался! А на хрена ты вискарь весь вылакал, алкаш, что отдавать-то будешь? – тот, кто стрелял словами в уши, теперь откровенно ржал.
Сквозь взбитую муть сознания стали видны какие-то тени, затем они постепенно приобретали плотность и превращались в его друзей. Малиновая девятка неслась по почти пустому шоссе. Часы на торпеде показывали третий час. Ночь. И редкие машины выхватывались огнями фар со встречной полосы.
– Да, все путем! – прохрипел Андрей. – Ты поимел её, нам ничего не должен, всё нормально. Ну, и мы тебе, соответственно, тоже ничего не должны.
– Как поимел? Кого? Парни, можете толком сказать, что за хрень? – память отказывалась вспоминать. Саня сидел и лыбился с чертиками в глазах. Андрей угрюмо курил и, вцепившись в руль, смотрел вперед.
– Не переживай, романтичный ты наш, – продолжил Санёк, – просто запарило ждать и смотреть, как ты там шуры-муры разводишь. Да, и пока ты корчился на земле, мы её тебе, считай, разогрели. А ты с ней сопли – первая встреча, вторая, на коньяк чуть не залетел. Надо было сразу – раз и в дамки.
– В каком смысле?
Точно молния, вспыхнуло в голове, закрутилось кино, за кадром – кадр: увидел Алесю, лежащую на спине. В глазах пустота. Санёк смеётся и нервно стягивает штаны.