Я подумал, а может, мне на всю жизнь надо остаться в глубинах леса, где меня принимают за своего. И в места человеческого обитания приходить только ночью, за едой, если удастся ее найти, и только до тех пор, пока я не научусь питаться дарами природы.
Но даже тогда, еще совсем юный и не понимающий собственной сущности, я хотел чего-то большего, чем покой и выживание. Чувствовал, что у меня есть цель и достигнуть ее можно только где-то еще, среди тех самых людей, которые испытывали ко мне отвращение. Понимал, что меня тянет в другое место, пусть и не знал, что это будет тот самый город, куда я вскоре приехал.
В то самое воскресенье, когда длинные тени начали переходить в лиловые сумерки, через много миль после ленча на каменном столе, я добрался до стоянки грузовиков и нашел восемнадцатиколесник, в кузове которого стояли какие-то машины, укрытые брезентом. Этот грузовик после полуночи и привез меня в город.
В предрассветные часы понедельника я впервые увидел эту вызвавшую безотчетную тревогу куклу-марионетку в освещенном окне антикварного магазина. Она сидела, привалившись к лошадке-качалке, в мятом фраке, раскинув ноги, с повисшими, как плети, руками, а черные глаза с красными полосками, казалось, поворачивались следом за мной, когда я проходил мимо витрины.
14
– Где ты жила раньше? – спросил я, следуя за Гвинет и лучом ее фонарика по коридорам административной части библиотеки. – Я хочу сказать, до города.
– Я здесь родилась. – Она назвала год и день в начале октября, и от изумления я остановился как вкопанный.
– Тебе восемнадцать.
– Как я тебе и говорила.
– Да, но ты выглядишь гораздо моложе, и я просто не подумал…
Она приложила ладонь к стеклу фонаря. Теперь свет едва сочился между ее пальцами, и она могла посмотреть на меня, не рискуя разглядеть лицо.
– Не подумал… о чем?
– Мне двадцать шесть, тебе восемнадцать… и мы оба в этом городе восемнадцать лет.
– Что в этом такого знаменательного?
– В день твоего рождения… именно в этот день, я приехал сюда в кузове восемнадцатиколесника, в первый час после полуночи.
– Тебя послушать, это нечто большее, чем совпадение.
– Именно так я и думаю, – подтвердил я.
– И что же это?
– Не знаю. Но что-то, сомнений у меня нет.
– Только не говори мне, что это судьба. Между нами ничего быть не может.
– Судьба – это не только романтические отношения.
– Просто не вплетай их в нее.
– Насчет романтики у меня нет никаких иллюзий. «Красавица и чудовище» – отличная сказка, но сказки бывают только в книгах.
– Ты не чудовище, а я не красавица.
– Что касается