Даниил кивнул, быстро глянул на часы и перевел взгляд на Глафиру:
– Ну, раз уж стрелки на циферблате повернули к полуночи, самое время заговорить о призраках и прочей нечисти…
Глаша сдержанно улыбнулась. Марья охнула, схватила пустой чайник, полотенце, и бросилась на кухню. Но только она приблизилась к выходу, дверь бесшумно распахнулась и на пороге возникла высокая худая фигура в черном.
Маша вскрикнула, выронила всё из рук и широко перекрестилась.
– У вас там дверь раскрыта! – поднимая чайник, проговорил отец Косьма. Тут он заметил спящего и продолжил уже в полголоса. – Опять за свое взялись? Призраки – шмизраки!!! Бога гневите! Гляди, Глафира – наложу епитимью – света белого не увидите!
Маша со страхом и мольбой посмотрела на настоятеля и, опустив голову, вышла в холл.
Карп Палыч обрадовано подскочил к священнику:
– Заходи, милый друг. Чай с пирогами будешь?
– Буду! – легко согласился тот, тут же ехидно добавил. – Вприкуску с привидениями и болотными огнями! Или лучше сменим пластинку?
Гирс продолжил, спокойно выдержав взгляд попа:
– В интересах следствия позволю себе настоять на этой теме разговора! Итак, Глафира, я обратился именно к вам потому, что имею основания предполагать, что кроме вас никто внятно и четко не сможет освятить этот скользкий момент.
Глаша опять слегка улыбнулась и легким кивком дала понять, что оценила комплимент.
– Расскажите мне, почему все решили, что в доме есть призрак?
– В этом-то и заключается главная странность… – начала Глаша, взяв в руки чашечку с кофе. На золотом фарфоре лак на ее длинных загнутых ногтях таинственно замерцал, лицо женщины было по обыкновению бледным и спокойным, но в глазах вспыхнул неподдельный интерес к предмету обсуждения.
– В чем именно?
– В том, что призрак появился именно в этом доме. Раньше такого никогда не бывало.
– Почему?
– Потому что он обитает на Серой Башне.
– Над «Книжным магазином»?
– Да. Вы уже знаете эту историю?
Даниил усмехнулся:
– Я вырос в этом городе. Родители увезли меня в Москву, когда мне исполнилось четырнадцать лет. В Серой башне обитает призрак сумасшедшего Брандмейстера.
– Это грустная история времен большевистской революции! – кивнула Глаша. – Старый Брандмейстер, отдавший всю свою жизнь службе, не заведя ни семьи, ни детей, вышел в отставку. Но унылое существование на заслуженном отдыхе показалось ему слишком бессмысленным. Каждую ночь неугомонный дед поднимался на башню, стоящую рядом с его домом, держа в руках шестигранный угольный фонарь, и с высоты следил за Городом. Увидев первые признаки пожара, он начинал бить в небольшой колокол, который сам же и подвесил на одну из балок. Очень уж он мешал жить местным революционным поджигателям и бомбистам. И однажды они попросту связали его и заперли на башне. Там он и умер, так как никто долгое время не хватился этого одинокого чудака. Когда его нашли и люк открыли, было уже очень поздно…
– Старые