Часть IV
Домашний и податливый Бурул отчаянной прытью, превозмогая страх, вошел в огонь. Его прекрасная белоснежная пышная шерсть, соприкоснувшись с танцующими языками пламени, обуглилась и почернела, но в героическом стремлении спасти молодого пастуха он этого не замечал. Бурулом овладел страх за молодого пастуха. Пройдя сквозь пламя, он увидел лежащего парня. Банхар с щенячьим поскуливанием начал робко подталкивать носом человека и облизывать его лицо, но человек был без сознания. Он потерял слишком много крови. Из чистых глаз Бурула потекли блестящие слезы, а душа его разрывалась на части. Он пытался протащить молодого пастуха к выходу, но путь им преграждало пламя. Лая от бессилия и горя, Бурул то оттаскивал тело хозяина ближе к двери, то подальше от огня. Банхар лег рядом, обнимая своим телом молодого пастуха и протяжно завыл.
Земляной пол, покрытый соломой, вспыхнул вмиг, и огонь охватил весь саманный загон, а затем плотный дым окутал всё пространство, смешиваясь с едким запахом жженых волос. Быки заметались по своим стойлам, затаптывая телят, жавшихся в страхе к углам. Коровы, охваченные паникой, уже не мычали, а ревели во все горло от ужаса перед пожаром. Животные били и толкали друг друга. Начав задыхаться от дыма, испуганный и убитый горем, Бурул, стиснув зубы в горестном оскале, поднялся на ноги и выбежал из горящего загона, еще сильнее подпалив свою шерсть. Перед тем, как покинуть лежащего человека, он облизнул его прекрасное белое лицо.
Огонь стремительно начал распространяться по всей стоянке, перебравшись с крыши коровьего загона из прутняка на скирды сена, а затем, пройдя по сухой летней траве, добрался даже до юрты и небольшого деревянного курятника. Бурул, обогнув полыхающий загон, несся к брату. Сквозь плотные клубы дыма он увидел огромную тень сутулого одноухого волка. Зверь с ужасающим оскалом и блестящими желтыми глазами, словно призрачный образ, появлялся и исчезал, скрываемый облаком дыма. Наконец, он пошел в сторону Бурула, пройдя мимо будки, из которой продолжал неистово рычать Санан. Медленно идущий волк смотрел банхару прямо в глаза. Страх вновь сковал Бурула. Уши заложило, и слышно было лишь сердцебиение, ускорявшееся с каждой секундой. Сердце билось настолько быстро, что казалось, оно вот-вот взорвется внутри. Лапы начали трястись и подгибаться, а хвост и уши поджались. Голова Бурула невольно начала клониться к земле, уводя взгляд поникшей овчарки. Бурул, сжав крепко челюсти, всецело осознавал свой позор. Он видел себя со стороны в этот самый момент, но ничего не мог сделать. Страх овладел