Полина вспыхнула. Покраснела, потом, тщательно подбирая слова, тихо произнесла:
– Василий Сергеевич, давайте договоримся сразу. Если вы успеете написать рассказ к сроку, я заплачу вам пятьсот долларов. Ровно пятьсот! Но за это, пожалуйста, пообещайте мне, что сразу после того, как я заберу рассказ, вы забудете о нем. И еще. Вы должны строго следовать сюжету и не спорить со мной. Даже по пустякам… Договорились?
Подождав, когда Романов обдумает выдвинутые условия, Полина снова улыбнулась. Стараясь не быть чересчур ехидной, спросила: не многого ли она требует от него.
Романов молчал. То и дело путаясь в цифрах, он переводил доллары в рубли и прикидывал, на какой срок ему хватит этих денег. По самым скромным расчетам выходило, что если не шиковать – месяца на два, на три, а если при этом разумно экономить, больше.
– Если я вас правильно понял, это должен быть короткий рассказ?
– Да, небольшой
– Ну что ж! – согласился Романов. – В конце концов, что бы там эстеты не говорили, но главное в литературе – не то, о чем пишешь, а то, как.
Он весело рассмеялся и предложил Полине перейти на кухню.
Ему было хорошо. За чаем, слушая вполуха дурацкий рассказ о том, как один большой жулик украл у другого большего жулика большие деньги, Романов думал о Полине. Ему казалось, что он знаком с нею уже тысячу лет, и потому была какая-то, на его взгляд, дикая несправедливость в том, что они всё еще не настолько близки между собой, чтобы она в разговоре с кем-то другим могла случайно обронить: «У меня есть близкий друг… Его зовут Василий».
***
Несмотря на то, что давно стемнело, Романов продолжал сидеть на диване и смотреть в черный экран телевизора.
«Везет же некоторым! – думал он о Полине. – Один хороший друг её одевает, другой – пишет рассказы, третий – печатает их в журнале, а она ходит от одного к другому, собирает дань и улыбается».
Вспомнив об обещанном гонораре, Романов нехотя встал с дивана. Сел за письменный стол, включил настольную лампу, достал из ящика чистый лист бумаги, вставил его в пишущую машинку и после длительного раздумья написал первую строчку:
«Журналист Александр Матвеев, как и большинство нормальных журналистов, часть гонорара пропивал».
Дважды перечитал фразу, поморщился. Хотел зачеркнуть, однако, подумав, решил: сойдет и так, и принялся писать дальше.
«Получив в бухгалтерии деньги, он вышел из здания редакции. Постоял возле подъезда, покурил и направился пешком в ресторан «Вечерние огни» – единственное питейное заведение города, в котором еще не бывал…»
Романов писал всю ночь. Он настолько увлекся этим занятием, что не заметил, как наступило утро. Оторвав голову от стола, поглядел в сторону окна и выключил ставшую ненужной лампу. Встал, несколько раз присел, разминая затекшие ноги, и после некоторого раздумья отправился спать.
Однако заснуть сразу не удалось. Написанные за ночь фразы, не давая расслабиться, продолжали крутиться в голове