– Это Оксану, что ли? Как её фамилия-то? – наморщив лоб, Матвеев вопросительно посмотрел на Головина.
– Марфина. А ты откуда ее знаешь?
– Здрасьте! Она же в кабаке тогда танцевала, когда нам вечер менты обломали. Забыл?
– Ах, да! – вспомнил Юрка. – Было такое дело.
– Кстати, чем там с Тяжем дело-то закончилось?
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Да ты что? Ну… – загудел Юрка. – Короче, слушай… Менты, когда шмонали Тяжа, нашли у него в куртке бокс, то есть, коробок анаши. И впаяли ему, болезному, за это почти два года. Понял?
– Ничего себе!
– А что самое интересное, знаешь? – Юра сделал паузу и с усмешкой посмотрел на Матвеева. – Тяж клялся, что еще за пять минут до появления ментов у него в куртке ничего, кроме презервативов, не было.
– Да ты что! – ахнул Александр. – Менты подкинули?
Головин задумчиво пожал плечами.
– Может, и они, а может… – он сделал многозначительную паузу, – не они.
– Не понял! А кто тогда?
Юра бросил на Матвеева быстрый взгляд.
– Помнишь, ко мне в тот вечер Самсон подходил?
– Ну. Он у тебя тогда еще травку стрельнул.
– Точно… Так вот, я всё думаю, не ее ли нашли тогда у Тяжа?
– А… – Матвеев хотел было что-то сказать, но тут до него дошел смысл фразы, сказанной Головиным, и он тотчас забыл свою мысль.
– Вот такие, блин, пироги с котятами! – подытожил Головин. – Их едят – они пищат.
– А … а Тяж об этом знает?
Юрка отрицательно покачал головой.
– В этом-то вся проблема… Понимаешь, если, не дай бог, он разнюхает, что травку ему подбросил Самсон, я не отмажусь до конца своих дней. Точно тебе говорю! Посуди сам – травка-то моя. Как я докажу Тяжу, что не знал, для чего она предназначалась?
– Тогда не говори ему ничего.
– Не говори, – усмехнулся Юрка. – Тяж уже через неделю будет в городе, и я представляю, какой тут шмон начнется. Помяни мое слово, он всех на уши поставит, только чтобы докопаться до того, кто его подставил. И не дай бог, если узнает, как к Самсону попала анаша! Всё, братан, мне крышка.
– Тогда скажи.
– А скажешь – как докажешь, что ты тут не при чем?.. Словом, куда ни кинь – всюду клин.
Остановив «Мерседес» у подъезда пятиэтажного дома, где жил Матвеев, Головин, широко растопырив пальцы, протянул Александру ладонь.
– Ладно, война план покажет, – сказал он бодрым голосом. – Нечего раньше времени сопли распускать. Правильно я говорю?
– Правильно!
– Я тоже так думаю! Будем живы, не помрем, как говорится! Ну, ладно, будь здоров, веди себя хорошо!
– Постараюсь
– Давай!
Пожелав Головину удачи, Матвеев пожал ему рук и вышел из машины.
Не успел он сделать и пяти шагов,