Марионетка. Книга 1. Николай Владимирович Андреев

Романов пришел к мысли, что главным виновником свалившихся на него неудач является он сам. Точнее, его категоричное нежелание, подобно своим многочисленным собратьям-бизнесменам, постоянно находиться среди людей, заводить и поддерживать нужные знакомства, отвечать на бесконечные телефонные звонки, пить, посещать всевозможные деловые ужины, нередко переходящие в не деловые завтраки, пить, и при этом не забывать о деле, ради которого изо дня в день мучаешь себя. Поэтому нет ничего удивительного в том, что при таком ведении дел у него вскоре появились конкуренты, стараниями которых цены в самый неподходящий момент резко упали вниз, а проценты по взятым кредитам – вверх. Романов поначалу сопротивлялся, но вскоре осознал: если он не хочет до конца своих дней не прятаться от милиции с бандитами, надо продавать бизнес, пока еще есть что продавать, и срочно рассчитываться с кредиторами.

      Разобравшись с вопросом «кто виноват?», Романов загрустил, ибо со вторым русским вопросом «что делать?» было всё предельно ясно – делать было нечего. Нечего, потому что, ничего делать в свои сорок лет, как оказалось, он толком не умел. Журналист из него не получился, бизнесмен тоже, и единственным делом, в котором он считал себя специалистом, была поэзия и водка.

      Но и тут всё обстояло не так, как хотелось бы. А точнее, совсем не так.

      Выросший в семье интеллигентов, где слова: «Россия», «духовность», «идея» звучали значительно чаще, чем: «магазин», «очередь», «деньги», где родители могли часами напролет цитировать Пушкина и не могли запомнить цены на товар, она состояла более чем из трёх цифр, Романов откровенно стеснялся своей работы и при малейшей возможности старался показать, что не бизнес – поэзия является его настоящим призванием. И вот теперь, после того, как Скобляков, к чьему мнению он прислушивался, посчитал его стихи недостаточно хорошим для того, чтобы быть опубликованными в журнале, Романову показалось, будто ему плюнули в душу, а заодно лишили, казалось бы, гарантированного куска хлеба.

      Правда, оставалась еще водка, но и тут его ждало разочарование.

      Позвенев в кармане мелочью, он понял, что для пьянки у него не хватает капитала, и окончательно загрустил. Не зная, чем заняться, встал с кресла, вытащил листок календаря, еще раз прочитал то, что было написано на нем, и позвонил.

      Ему ответил мягкий спокойный женский голос.

      Разволновавшись, Романов довольно сумбурно, как ему показалось, объяснил цель своего звонка. Однако Полина Петренко, ответившая на звонок, с первых слов поняла, о чем идет речь. Внимательно выслушала и после нескольких вежливых фраз назначила встречу на следующее утро.

      12 февраля

      Полина пришла раньше, чем обещала. Скинув с плеч легкую длинную шубку, вышла в сопровождении Романова на середину зала и, приподнявшись на цыпочки, с интересом осмотрелась по сторонам.

      Тонкая, высокая, чуть выше Василия, яркая блондинка, она была одета в серые облегающие бедра брюки и тонкий вязаный свитер.

      Приглядевшись,